Она произносит пароль, дверь медленно, с протяжным скрипом, открывается, впуская их в просторное помещение, посередине которого находится глубокая ванна, предназначенная для старост факультетов, Сири, убедившись, что никого нет, втягивает Пруэтта за рукав в комнату и запирает дверь на задвижку. Иногда Сигрид кажется, что все это неправильно, что нельзя пользоваться своими привилегиями в таких низких целях, но когда Пруэтт притягивает ее к себе, а сердце мгновенно ускоряет своей ритм, она ничего не может с собой поделать, кроме как поддаться желанию, которому нельзя позволять брать над собой верх. С другой стороны, это лучше, чем запирать кабинет какого-нибудь профессора на замок, а потом, как можно быстрее, приводить его в порядок, когда этот же самый профессор пытается прорваться в свой кабинет. Прятать Фаба при помощи заклинания, чтобы тот смог выскользнуть быстрее, чем профессор поймет, что она здесь была не одна. Сигрид тогда краской покрывается от ушей до пят, начинает поправлять выбившиеся из прически пряди, он ещё так косо на нее поглядывал, особенно, когда заметил, что стопки фолиантов лежат не так, как обычно, но Сири тогда заявила, что случайно уронила один из них.

Здесь же можно было чувствовать себя почти что в безопасности, так как помещение запиралось изнутри и потревожить их мог лишь назойливый стук. Иногда ей кажется, что она слишком много позволяет Пруэтту, в конце концов, они встречаются не больше месяца, но Сири подпускает его к себе критически близко, доверяет ему, когда тот говорит, будто знает, что все нормально будет и никаких проблем не возникнет. Она успокаивала себя тем, что за все свои семь лет обучения в Хогвартсе, они ни разу не слышала историю о беременных студентках, это ее успокаивало, ведь не будет она в этом первой, да и нельзя ей так скоро детей иметь, может, лет через десять, когда в квиддич наиграется, если это вообще возможно в ее случае.

Она и у соседок по комнате пыталась намеками спросить, бывает ли у них такое же с их парнями, но те сразу подтрунивать над ней начали, намекая на Пруэтта, поэтому ей удалось лишь выяснить, что одна из ее соседок как-то снимала комнату в Хогсмиде для себя и своего приятеля, но Сири думала, что у родителей возникнет слишком много вопросов, если она будет постоянно просить увеличить свой расход карманных средств. Из-за этого приходилось скрываться по углам и слышать усмешки, когда Фаб прижимал девушку к стене в каком-нибудь коридоре, где, казалось бы, и никого быть не должно. Для Сигрид это были первые отношения, в которых она полностью доверилась Фабу, хотя ей и казалось, что тот слишком торопит события, но она очень надеялась, что Фабиан понравится ее родителям, которые вряд ли догадывались об увлечении дочери.

— У меня следующее занятие только через полтора часа, — Сигрид закидывает руки на шею Фабу, касается губами его подбородка, — ты же не торопишься? — порой ей казалось, что Фаб прогуливает свои занятия, так как их свободные часы совпадали меньше, чем того хотелось бы, но тот уверял, что это не так. Сигрид направляет палочку на многочисленные краны, чтобы наполнить ванну, плеск воды эхом разносился по помещению, Сигрид потянулась за затяжкой его мантии, чтобы позволить той оказаться на полу. Она, будто специально медленнее, чем она делала это обычно, растегивала пуговицы на его рубашке, порой кротко касаясь его губ. Она притягивала его к себе за рубашку, а сама ближе подходила к ванне, поворачивая Фаба к ней спиной, ванна больше походила на углубление в полу, что позволило Сигрид дойти вместе с Пруэттом до самого края, толкнуть его в воду, не подумав о том, что может упасть и сама.

— Больно ударился? — Сири смеётся, сидя на Пруэтте, которого уже почти полностью поглотила вода, но та не торопилась слезать, она давила руками на его плечи, думая, что это его как-то остановит, — думаешь, я забыла о том, как мне пришлось вымывать твою сперму из волос прямо перед ЗОТИ? - она тогда опоздала на занятие, так как Пруэтт пытался ей помочь и наслал водное заклинание, которое волосы не отмыло, зато изрядно подпортило мантию. Сири тогда всем сказала, что попала под дождь, хотя на улице весь день светило солнце, отчасти это можно было бы назвать даже правдой.

Если бы она не думала так часто о Пруэтте, то больше бы успевала на уроках, особенно тех, где они сидели вместе, в такие часы она и вовсе отключалась, не думая о том, что происходит на самом занятии, позволяя Фабу касаниями заходить слишком далеко, из-за чего той вдыхать приходилось резко и уже прятать свое лицо за стопкой учебников, нехотя убирать его руку, когда приближался профессор. Сигрид думала о том, что за все это ее точно лишат звания старосты, но самое ужасающее во всем этом было то, что Сири не очень-то и расстроилась бы, на такую жертву ради тех минут, когда дыхание Фаба обжигает ее бедра, она пойти могла, не задумываясь. А вот то, что она начинала отвлекаться на него во время игр, ее беспокоило, а Пруэтт еще и не забывал над этим подшучивать. Она постоянно заглядывалась на пролетающего мимо Пруэтта, едва ли не сворачивая себе шею, что отвлекало от игры, направляло мысли в неверное русло, поэтому игра шла не так хорошо, как обычно. Хотя Сигрид и обещала себе, что прекратит думать о том, что было бы неплохо в этот момент оказаться на месте метлы Пруэтта, она отключалась.

— Хочешь сыграть со мной один на один? — она цокает языком, смотрит на Фаба едва ли не зачарованно, — тогда посмотрим, кто лучше играет в квиддич. Это вы сменили несколько игроков в команде, вот и стали играть лучше, а вот ты, - она касается пальцем его переносицы, ведет пальцем ниже, очерчивания линию губ, — лучше играть не стал, — она кончиком языкам проводит по своим губам, будто пытаясь запечатлеть на вкус поцелуи Пруэтта, когда уже сама с трудом останавливает себя, чтобы не спустить руки Фаба ниже, — отмыться? — она брови вскидывает от удивления, - это мне снова от тебя отмываться придется? - Сигрид смеется звонко, поглядывая на Пруэтта с нежностью, хорошо, что они не стали встречаться раньше, иначе бы сейчас она точно не была бы старостой. Сири уже кажется, что на ее теле так и застыли прикосновения Фаба, от которых ей не отмыться, порой, касаясь своего плеча, ее рука тут же скользила ниже, представляя себе Пруэтта, в такие минуты Сигрид бежала проверять расписание его факультета или квиддичных тренировок, вытаскивая Фаба под самыми разными предлогами из кабинета хотя бы на пять минут, чтобы жадно к губам прижаться, а после обратно на занятия отправить, — это лучше, чем прятаться в Запретном Лесу и встречать кентавра в тот момент, когда ты со спущенными штанами, - Олливандер тогда настолько перепугалась, что еще долго извинилась перед Фабом за то, что чуть не откусила ему член, когда кентавр оказался так близко. Сири ловит его прикосновения с жадностью, поддается им, стягивая с Пруэтта лишнюю одежду, чтобы прижаться к его обнаженной коже, от которой, кажется, даже под водой огнем отдает или это она пылает от происходящего, — вот так можно, — она тихо шепчет ему в губы, помогая Пруэтту сократить между ними расстояние до минимума, накрыть его ладонями свою грудь, наконец-то перестать изнывать от желания, потеряться в ощущениях, наконец-то позволив себе не оборачиваться на каждый шорох, так как здесь их точно никто не побеспокоит. Она жмется к Пруэтту, ловит его дыхание, трепещет от наслаждения, целует его упоенно, постоянно откидывая назойливую пену, которая так и лезет в лицо. Сигрид, слишком увлеченная происходящим, вновь позабыв обо всем на свете, кроме желанной близости с Пруэттом, замечает лишь через время, что вода льется через край довольно, наполняя ей помещение, превращая все в огромную ванну. Она тела расплетает с трудом, отплывает от Пруэтта на другую сторону, дотягивается до лежащей на полу палочки, произносит заклинание, чтобы остановить воду из многочисленных кранов, ее палочку не унесло лишь из-за прибившийся к ней одежде, — Фаб? - она оборачивается к нему, снова произносит заклинание, но вода все так и продолжает литься, — попробуешь ты? Иначе мы все здесь затопим, — она думает, что не выходит у нее лишь из-за того, что мысли витают не здесь, что ее тянет снова оказаться с Пруэттом рядом. Подплывает к нему, совершенно забыв о том, что неплохо было бы захватить его палочку, но вкладывает в его ладонь свою палочку, сама же вновь решает прильнуть к нему, спускаясь ладонью ниже его живота, дразня Фаба своими касаниями. Портрет, за которым скрывалась комната старост, как-то громко и недовольно бурчать начинает.

Сири бы поехала к его семье и без всяких уговоров, возможно, показывая этим его родителям, что сыну можно не искать партию, а его сердце уже занято, хотя она и побаивалась им не понравится, вдруг они решат, что Сигрид недостаточно хорошо подходит их сыну, она слышала истории от матери о том, что бабушка была против этого брака. Хотя Сигрид и думала о том, что она и чистокровная, и в Хогвартсе у нее оценки неплохие, да и вообще она староста, что должно было быть весомым аргументов в глазах ее возможных будущих родственников. От мысли о том, что это все может зайти дальше, чем первая влюбленность, Сири покрывалась румянцем, порой прикидывая на себя фамилию Фаба, но сама ему в этом не признавалась, считая, что об этом думать ещё слишком рано.

— Ты еще не закончил, — она указывается на льющуюся воду, ее с каждой минутой становится все больше, но эти мысли выветриваются из головы в момент, когда она снова оказывается запредельно близко к Фабу, вновь погружаясь в происходящее, позволяя себе утонуть, если не в ванне, то в соприкосновениях между ними. Сигрид поворачивает голову на шум, не понимая, как сюда могли проникнуть, когда дверь закрыта изнутри, но Фаба от себя начинает отталкивать, пытаясь сообразить, куда того можно спрятать. Если их обнаружат вместе, то вряд ли ей будет позволено использовать ванную старост в своих низменных целях.

— А они не закрыты? - Сири нащупывает ладонями под водой Фаба и плотнее прижимает его ко дну, чтобы он не смел выплывать, если начнет задыхаться, как-нибудь найдет способ того откачать, она смотрит на слизеринку удивленно, будто и не знала, что вода уже давно льется со всех краем, а разбросанная одежда бороздит пол, — я ничего не делала, — она качает головой, пытается сесть поудобнее, принять расслабленный вид, будто она попросту решила принять ванну в перерывах между занятиями, но случайно толкает Пруэтта коленом по голове. Мысленно Олливандер просит ее уйти как можно скорее, та, будто подчиняясь мыслям Сигрид, уходит за профессором, что нисколько не лучше, так как запирает за собой портрет, не позволяя открыть его изнутри. Сигрид выскакивает из воды, едва ли не поскальзываясь на мокром полу, хватает с пола палочку Пруэтта, настойчиво произносит то одно, то другое заклинание, пытаясь унять поток воды, но так как палочка отказывается слушаться, раздается скрежет, кран откручивается и поток воды только увеличивается. Она оглядывается на дверь, в которую вот-вот должен войти какой-нибудь профессор. Она собирает с пола хаотично лежащие вещи, которых и натянуть на себя сложно из-за того, что и они все в воде, и вода повсюду хлещет через край. Во всем этом потоке воды она не может найти ни свое белье, ни Фаба, пытается натянуть на себя блузу, которая прилипает к телу, но та настолько мокрая, что ей Сири ничего не удается. Она пытается ее высушить при помощи заклинания, вновь не думая о том, что это вовсе не ее палочка, поэтому блуза вспыхивает. Сири тут же ее роняет, испуганно смотрит на такого же мокрого Пруэтта.

— Тебя нужно спрятать, — она смотрит на витраж с русалкой, думая, что может там есть какое-нибудь окно, в которое можно было бы выкинуть Фаба, но окон не находит, — если нас здесь увидят, то нас могут и исключить, — Сигрид казалось, что за такое точно исключают, если застают на месте преступления, а ей все же хотелось успешно закончить свое обучение, а не быть той, которую исключили из Хогвартса по собственной глупости. Сигрид тянет Фаба в сторону туалетных кабинок, — вставай на унитаз, — с того вода все еще льется, но полотенец сухих уже нет, но идею не выходит реализовать так, как задумала Сири, так как стены кабинок не такие высокие, чтобы скрыть стоящего на унитазе Фаба полностью, поэтому она тянет его за руки вниз, чтобы тот пригнулся. Она смотрит на Пруэтта, неудобно устроившегося на унитазе, — только не упади, — она прикрывает за собой кабинку, заглядывает под дверцу, чужих ног не замечает, лишь вода капает откуда-то сверху, будто протек потолок. Сигрид не выходит высушить заклинанием свою одежду, поэтому приходится обратно прыгнуть в воду, спрятав себя за тонной пены.

— Профессор, — Сири мягко улыбается, видя рядом с собой грузного мужчину, который хмуро взирает из-под своих маленьких глазок на происходящее, его второй подбородок поддергивается в нетерпении, - тут что-то не так с водой, — она качает головой, пытаясь показать свое сожаление, — у меня никак не выходит ее остановить, — Сигрид снова себе подгребает пену, пытаясь скрыть свою наготу.

Ей везет на профессора ЗОТИ, лучше бы слизеринка позвала бы сюда милую старушку, которая преподает травологию, та бы покачала своей кудрявой шевелюрой, упершись руками в боки, произнесла бы несколько заклинаний и не задавала лишних вопросов. Этот же смотрит недовольно, хотя ей тоже все это не нравится, если бы тот только знал, как Сигрид сейчас хочется наконец-то все это закончить, она уже успела мысленно проклясть себя за то, что решилась на все это. Может, это не просто ванная комната старост, а целый организм, как, к примеру, движущиеся лестницы, поэтому и краны не закрываются, так как комната увидела все эти непотребства и решила отомстить доступными способами: затопить и неудачников-любовников, и себя заодно, хотя Сигрид уверена в том, что та видела всякое за столько веков своего существования.

— Они заели, - Сигрид пожимает плечами, будто это маггловские краны, которые нужно руками открывать, но не может придумать себе оправдания, - я плохо себя чувствовала, думала, что смогу унять здесь головную боль, - она пытается не думать о том, как все это звучит не очень, — но что-то пошло не так, - она вздыхает огорченно, качает головой, подгребая пену поближе, — вы можете мне помочь? - если он сейчас перекроит воду, то можно будет вздохнуть спокойно, вызволить Фаба, который все еще не провалился ногой в унитаз, судя по тишине из кабинки. И кажется, что удача так близко, осталось лишь ухватить, точнее, осталось лишь профессору произнести заклинание, но громкий шум заставляет отвлечься не только преподавателя, но и Сири. Та, пытаясь не показывать свое смятение, смотрит на кучу мокрых вещей возле кабинки, мысленно стуча Фаба по голове за то, что тот вообще посмел сейчас пошевелиться, — домовик? — охает она, — он сейчас исчезнет, — она говорит это с уверенностью, будто домовики любители подглядывать за обнаженными школьницами.

Только бы тот не прошел проверять домовика, тогда их точно ждет исключение, обнаженный вид Фаба прокричит о том, что здесь происходило, их родителям отправят сов с разъяснениями о том, чем здесь занимались их дети. Сигрид надеется, что директор хотя бы упустит подробности. Вода превращается в лед, профессор падает, Сигрид уже дверь кабинки готова взглядом испепелить, ну или умертвить ее, будь она василиском.

— Вы не ушиблись? — конечно же, он ушибся, но Сигрид все равно вежливо интересуется его состоянием, пропуская ругательства, - как неловко вышло, — это он еще не знает, как на самом деле вышло неловко, - я могла бы вам помочь подняться, — она видит, как профессор пытается устоять на льду, но то ли тело так и тянет к земле, то ли у него проблемы с координацией, - но не могу, — заключает она, надеясь, что этими бессмысленными и раздражающими разговорами заставит его забыть о происходящем в кабинке. Тот уже встает на четвереньки, тяжело дышит, на лбу скоро образуется шишка от повторяющегося удара об лед. Встает на ноги вновь, но вновь теряет равновесие, падает и теперь не встает, — профессор? - она зовет его громко, подплывает к краю ванны, осторожно дергает профессора за мантию, но тот не отвечает, нужно пользоваться моментом, пока тот потерял сознание. Сигрид вылезает из ванны, едва ли не отправляясь вслед за профессором, но ей удается удержаться на льду, кое-как подойти к кабинке.

- Что ты творишь? — она хочет толкнуть его, но все же беспокоится, что он может голову разбить, пока не решается, лишь сердито смотрит на него, Сири все равно старается говорить тихо, - как с одеждой, которая пыталась пробить дверь? — она еще раз смотрит на преподавателя, все еще лежит, - давай я будто позвала тебя помочь его поднять, так как сама не смогла, - она оборачивается, уже планируя отойти, но поскальзывается сама. Все должно быть не так,  Сири начала замечать, что рядом с Пруэттом у нее всегда складывается все не так, как она сама планировала, ловит в этом закономерность, как словила лед сейчас. Она поднимается, держась за стенку кабинки, хмурит брови, смотря на Фаба. Она бы сейчас обвинила его в том, что это он во всем виноват, пытаясь проломить вещами стену. Сигрид пытается найти взглядом найти свои вещи, — у меня сгорела блузка, — а она сейчас сгорит от стыда, — ты же был на последних уроках трансфигурации?

— Я надеюсь, что он ничего себе не сломал, - иначе что-нибудь придется сломать уже Пруэтту, несмотря на то, что Сири успела слишком прикипеть не только к самому Пруэтту, но и к части его тела, которую раньше была не разглядеть под одеждой. К концу шестого курса, когда они стояли в необычайно многолюдной очереди в Хогсмиде, где каждый намеревался толкнуть друг друга плечом и не только, Сигрид прочувствовала на себе это «не только», когда Фаб стоял вплотную к ее спине, а сдвинуться не позволял какой-то огромный семикурсник, занимающий все свободное пространство. Сначала Сигрид подумала, что это его рука, когда девушка впереди нее чуть не наступила ей на ногу, из-за чего пришлось сократить несократимое расстояние между ней и Пруэттом. Сигрид тогда краской заливалась, не смея ничего сказать Фабу, так как ей было не по себе из-за всей этой ситуации, когда же расстояние удалось увеличить, Сири, все еще пытаясь скрыть свой испуг в глазах, сообщила Пруэтту, что она вспомнила о том, что не написала конспект и ей срочно нужно бежать. Тогда она всю ночь уснуть не могла, думая о том, что это была не та рука, — а если сейчас сюда зайдет та слизеринка? — Сигрид поспешно застегивает на себе рубашку Пруэтта, которая пахнет для нее приятно, но не позволяя себе при Пруэтте в нее сильнее укутаться, иначе придется заставить профессора полежать здесь подольше, пока они скроются в одной из кабинок, а касания Пруэтта лишь сильнее побуждают ее оставить профессора в бессознательном состоянии на подольше. Она поворачивается к Фабу, на минуту забывая о лежащем профессоре, прижимается к нему бедрами, пока кряхтения не настигают ее, из-за чего Сигрид вздрагивает, подпрыгивает на месте, едва ли вновь не поскальзывается на льду, но успевает схватиться за Пруэтта.

Сигрид настороженно относится к его «сейчас я разберусь», особенно в те моменты, когда Фаб делал вид знатока, Сири уже привыкла к тому, что явно что-то может пойти не так или же тот выберет такой способ, который Сигрид бы никогда в жизни не выбрала. Последний раз, когда тот пытался разобраться с чем-то, это были пикси, которых тот пытался поймать на метле вместо снитча, когда их капитан команды решил выбрать необычный способ тренировки, но пару пикси все же поймали его, когда едва не скинули того с метлы, а высота была метра четыре. Кажется, это было только начало их отношений и Сигрид было как-то неловко на людях помогать ему, поэтому пришлось переживать, но наблюдать со стороны, как тот пытается взобраться на метлу, когда пикси кружат метлу до тошноты.

— Что ты делаешь? — она охает, чувствуя холодный воздух, кусающий за голые ноги, но тот не останавливается, — Фаб, прекрати, - она наблюдает за тем, как тот проводит манипуляции над водой, кусает губы, думая о том, что ее точно лишат звания старосты школы после таких проделок. Как-то же она должна будет объяснить и разбитое окно, и профессора на полу, и Пруэтта без доступа в эту комнату, — мне точно конец, — она закрывает лицо руками, не желая смотреть на то, что происходит. Она уже слышит строгий голос одного из преподавателей, который смотрит на нее с разочарованием, говорит, что был о ней лучшего мнения, - неплохо? — Сири вскрикивает, указывая на окно, — ты разбил окно, кто-то заметил этот водопад и явится сюда, а ты...ты стоишь здесь в одних трусах, - она приподнимает рубашку на себе, вспоминая о том, что у нее они все еще отсутствуют, но рубашка прикрывает этот постыдный факт, еще бы она оттеняла ее раскрасневшиеся щеки. Она не успевает отнять у того палочку, тот уже начинает колдовать, Сигрид чувствует, что в рубашке становится слишком тесно, но боится увидеть результат, холодный ветер, который раньше касался лишь ног, теперь переполз выше, она с ужасом опускает взгляд, чувствуя это тесное платье, которое теперь едва прикрывает задницу, да и обладает огромным вырезом, Сири пытается натянуть его выше, чтобы скрыть вырез, но это делает только хуже. Ей от происходящего уже хочется плакать, в таком виде она боится выйти в коридор, услышав в свою сторону подходящие замечания. Ее хватает лишь на тяжелый вздох безысходности, - что это? - она указывает на свой новый наряд, - вижу, тебе нравится, - и на его вставший член, — но как я выйду в таком виде? — а теперь и на дверь, — Мерлин, я похожа на дешевую шлюху из лютного, — Сири как-то видела дешевых шлюх с лютного, видела и подороже, совершенно случайно. Она подбирает то, что все еще может сойти за ее вещи, натягивает мокрую юбку, гольфы натянуть не удается, прячет дерьмовый вкус Пруэтта за мантией, пытаясь спрятаться в ней. Находит штаны Пруэтта и кидает их ему в лицо. Смотрит на дыру в окне, не внушающую доверия. Подходит к ней ближе, тяжело вздыхает, думая о том, что ее идея ничуть не лучше идеи Пруэтта, — призывай метлу, — она сообщает это с горестью в голосе, но не дожидается его, находит свою палочку и при помощи «акцио», зовет метлу, которая разбивает окно вдребезги, — если меня вдруг попрут с места старосты из-за всего этого, больше никаких встреч в Хогвартсе, только после окончания учебы, — она думает о том, что было бы неплохо ему пригрозить тем, что они и вовсе расстанутся, но она знает, что ее ложь заранее обречена на провал. Сири взлетает в воздух с Пруэттом на одной метле, она достает палочку, пытаясь держаться одной рукой за метлу, чтобы не свалиться, другой же использовать «репаро» для починки дыры в окне, жаль, что не в голове Фаба.

Фаб иногда поддерживает так себе, особенно, когда приходится пытаться не упасть с метлы, сосредотачиваться на заклинании и не сорваться в попытке задеть Пруэтта в подбородок локтем, слыша замечания под руку, стекло, которое уже начинает больше походить на свое первоначальное состояние, чем кучу мелких осколков, вновь начинает трескаться, поэтому Сигрид глаза прикрывает, выдыхает шумно и снова отвлекается на магию, надеясь поскорее покончить с этим. Казалось бы, Пруэтт уже прикрыл свой ебальник, но хватило его меньше, чем на минуту, из-за чего Сири все же выбрасывает локоть в сторону его лица, но касается лишь воздуха, поджимая губы из-за своего же промаха. Олливандер уверяет себя в том, что больше никогда не подпишется на все его уговоры, руки, скользящие по бедрам медленно и теплое дыхание, касающееся шеи. Сигрид иногда думает о том, что, будь у нее до этого хотя бы какие-нибудь серьезные отношения не только с учебниками, она бы не велась на все, что говорит Фабиан. не соглашалась бы на спрятаться в совиной башне, так как туда по вечерам заходят не так уж часто, ловя не только поцелуи, но и птичье дерьмо, которое  падало не только на плечи, но и скрывалось в волосах белыми пятнами.

Фабиан метлу тянет на себя слишком быстро, из-за чего Сири едва не свешивается с нее, успевая ухватиться прежде, чем сила притяжения одержит победу, а она потерпит последнее поражение в своей жизни. Она надеется, что стекло она все же успела довести до ума и она не расколется вновь через пару дней, как тот бокал, который она возвращала в первоначальное состояние при помощи репаро на шестом курсе, не думая о том, что для Пруэтта, наблюдавшего за заклинанием, может быть опасно находиться рядом. Казалось бы, всего лишь несколько взмахов палочкой и он соберется вновь, но тот разлетелся на еще большее число мелких осколков, угодивших и в Пруэтта. Сири тогда было так неловко за случившееся, она, ощущая всю неловкость за собственную магию, ругая себя за такое ужасное допущение, сидела рядом с Пруэттом, осторожно убирая с его лица впившиеся осколки. Ей было так странно касаться его, особенно, находясь так близко, нос к носу, сведя брови к переносице, будто та не думает о том, что сейчас и дышать сложнее, чем обычно, и излишнюю красноту щек все пыталась скрыть при помощи темных локонов волос.

Они влетают в комнату, а Сигрид, завидев однокурсника Пруэтта, думает о том, что было бы неплохо схватить метлу и ретироваться отсюда быстрее, чем тот заметит ее. Сири же остается лишь повернуться к тому боком, разглядывая стены мужской спальни. Сигрид видит на стене нечто желтое и прилипшие, она приближается к этому поближе, но дотронуться брезгует, похоже на засохшие сопли. Если отодвинуться чуть дальше, из кучки соплей можно составить чьи-то инициалы, у Сири глаза расширяются, когда в этих соплях она улавливает букву "Ф«, а после и »П". Она кривит лицо и смотрит на Фаба, однокурсник уже заботит явно меньше. Может, это кто-то другой собрал из соплей инициалы, ну или же хотя бы это было курсе на первом, хотя те выглядят не такими уж древними. Сигрид пытается выкинуть увиденное из головы и в этом отлично помогает гриффиндорец, который, кажется, знает о них больше, чем должен знать. Сигрид, которая всегда смущается всех этих рассказов, едва может поинтересоваться у своих однокурсниц о подобном, а Пруэтт же треплет об этом.

— Что он только что сказал? - она толкает его в бок, прикрывая мантией свое новое платье, — Фаб, ты ему все рассказываешь? — она щипает Пруэтта за локоть. Ей неприятно думать о том, что Фабиан хвалится тем, что происходит между ними, особенно, если он углубляется в подробности. Сигрид кивает нехотя, понимая, что вариантов у них мало, а парнишка так странно ухмыляется, когда Сигрид приходится распахнуть свою мантию. Она чувствует, как тот водит глазами по ее платью, от этого неприятно, но если повернуть голову — там чьи-то сопли, поэтому Сигрид решает полюбоваться потолком, на котором кто-то вывел «соси». Кажется, к ним давно не захаживал какой-нибудь староста, которому не понравится местная обстановка. Ленни же произносит заклинание и одежда Сири больше напоминает форму, чем раньше, хотя юбка все равно кажется ей слишком короткой, а блуза обтягивает сильнее, чем должна, хочется расстегнуть, в таком виде она хотя бы может выйти из комнаты и перестать думать о соплях на стене. Когда Фабиану удается заменить на себе всю отсутствующую одежду, включая и трусы, Сигрид вытягивает того в общую комнату, забыв о предусмотрительности и о том, что там, наверняка, собралась половина факультета. Видя их вдвоем, спускающихся из спальни гриффиндора, раздаются улюлюканья и многозначительные возгласы, Сигрид в этот момент, будто к полу прибили, ей от этого некомфортно, особенно, когда она слышит едкий комментарии от какой-то гриффиндорки в свою сторону. Сири машинально встает чуть позади Пруэтта, пытаясь не столкнуться взглядом с кем-нибудь из присутствующих. Она долго медлит, прежде чем вновь пошевелиться, ускорить шаг и протиснуться через толпу к выходу из башни гриффиндора. Покинув помещение, Сигрид отходит от Фаба, касается своих плеч, будто мороз по коже, - мне нужно идти, — она не смотрит в его сторону, — увидимся завтра, мне еще разбираться с тем, что случилось в ванной старост, — она не выдерживает, поднимает взгляд, но несмело, — что ты еще рассказываешь? —

У Сири все как-то резко, они слишком быстро перемахнули с Фабом стадию, где должны были быть попытки откусить кусок лица от возлюбленного где-нибудь в мрачном коридоре Хогвартса, к попыткам исследовать то, что так упорно скрывает одежда. Может, им не стоило так торопиться, тогда Сигрид не было бы так стыдно за все происходящее, тогда бы ее все это так сильно не задевало бы. Она помнит удивленный взгляд своей однокурсницы, которая смотрела на нее с недоумением, приподняв свои тонкие брови, в которых были проплешины, та все старательно втирала в брови всякие припарки, но от этого проплешины никуда не девались. Однажды они у нее поросли мхом, когда та переборщила с очередным средством из лавки какой-то волшебницы, рассказы о которой пестрили в «Ведьмополитене». Сигрид тогда не сдержала смешок, хотя и пыталась уверить то, что ее зеленые брови выглядят достаточно оригинально. Она тогда как раз спросила Сири о том, неужели она уже спала с Пруэттом. Сигрид тогда замялась, пыталась найти ответ у холодного пола, на котором она стояла босыми ногами, но тот предательски молчал, не давая подсказок, а лишь жалил морозом пятки, порой ей кажется, что комнаты могли бы прогревать посильнее. Она хорошо помнит, как однокурсница тогда скривила лицо, когда Сири, пожав плечами так, будто в этом нет ничего поразительно, сообщила, что всего лишь пару раз. Та усмехнулась, заявив, что она как-то быстро идет у того на поводу, еще немного и та обзаведется ребенком раньше, чем закончит Хогвартс. И хотя у однокурсницы и проскальзывали неплохие умения в предсказаниях, Сири в это не верила, хотя и задумалась о том, что все это как-то слишком быстро и стоило бы подождать хотя бы пару месяцев, ведь вдруг тот передумает. Вдруг она ему надоест так, как в прошлом году Фабу надоела его метла и тот вскоре обзавелся новой. Сигрид переживала, что ее может постичь судьба метлы Пруэтта, ведь метлы тот менял часто, а вдруг и с девушками дела обстоят похоже.

— Да, — она кивала больше стене, чем Пруэтту, хотя его прикосновения и заставляли ее хотя бы немного перестать думать о произошедшем только что, обо всех этих назойливых взглядах и вскриков, заставших их в гостиной гриффиндора. Нужно было подумать раньше, чем попросту выбегать из комнаты, но день сегодня насыщен на события и, кажется, она уже опоздала на занятие, что расстраивает еще сильнее. День представлял из себя сплошное расстройство, поэтому его уже хотелось завершить побыстрее, так и не столкнувшись с его последствиями, которые обязательно ее застанут. И ведь она понимает, что действительно ему нравится, хотя порой у нее и предубеждения насчет него, когда тот, как ей самой кажется, поглядывает на задницу проходящей мимо однокурсницы чаще, чем следовало бы. Хотя чаще всего Сигрид скидывала это на одолевавшую ее ревность, которая порой колко жалила ее, находя того, чего и нет вовсе. Ей кажется, что она даже ни разу не сказала Пруэтту о том, что тот ей нравится, хотя ей казалось, что это было понятно без лишних слов, иначе бы она не шла ради него на такие риски, Сири убеждала себя в том, что это риски ради Пруэтта, а не ради собственных желаний, которые одолевали ее слишком часто при нахождении Фаба поблизости, — и что ты предлагаешь? — она поднимает на него взгляд, ищет ответ в нем, будто тот сейчас выдаст некую удивительнейшую идею, которая исправит его положение, поднимет профессора на ноги и заодно сотрет его память о случившемся, к ней уже будут вопросы после того, как та сбежала из ванной старост, оставив там лежащего профессора, — Фаб, я скажу ему, что просто перепугалась, увидев его там, поэтому и сбежала. Мы же вернули стекло и вода перестала течь из крана, — почему-то в последнем сейчас она была не очень уверена, — никто не должен знать, что там был еще и ты, сразу подумают на меня, так как видели меня там последнюю и будут думать о том, чем мы там занимались, — без сомнения, те вряд ли решат, что они решили просто мило побеседовать в расслабляющей ванне с кучей пены, не касаясь друг друга, им же не по десять лет, хотя порой Сигрид думала о том, что общаясь они хотя бы с курса второго, они бы не пытались с таким рвением наверстать упущенное за все эти годы всего лишь за один учебный курс.  Олливандер брови хмурит, когда тот говорит о своем друге, слишком тот нервно усмехается, да и не видела она, что там тот читает, хотя после «соси» на потолке, она едва ли хочет думать о том, чем они могут заниматься за закрытыми дверями, — будто ты не стер свой мозг за компанию с ним еще до этого, — а теперь переключился с ладоней на нее, что нисколько не отменяло того факта, что мозг и у самого Пруэтта уже был стерт до этого, — нет, — она настаивает на своем, скрещивает руки под грудью, — говори, что ты ему рассказывал, Пруэтт, иначе я сварю сыворотку правды, — Сири отвратительный зельевар, поэтому Фаб скорее скончается раньше, чем зелье подействует на него так, как должно. Впрочем, тому удается переключить ее внимание на отсутствие палочки Фаба, ладонь Олливандре сталкивается с собственным лбом, она зажмуривается, думая о том, какие они оба идиоты, - у тебя же нет запасной, верно? — вряд ли у кого-то вообще есть запасная палочка, да и где он тут возьмет новую, не скажет ведь, что он ее потерял, никто не теряет палочки, она смотрит на свою палочку в руках и вкладывает ее в ладонь Фаба, - ладно, — она пытается говорить спокойно, будто чем медленнее она это скажет, тем скорее до Фаба дойдет смысл, — возьми пока мою. Если я забыла свою там, то это выглядит более правдоподобно, скажу, что слишком спешила, — куда она спешила — не очень-то ясно, но это она уже придумает по дороге, — я достану твою палочку, — нужно всего лишь вернуться, — подождешь меня за дверью? — лучше ей стоило бы это сделать самой, не вмешивая Фаба, чтобы он не мелькал перед глазами, но она снова тащит его в ванную старост, сталкиваясь по пути с тем самым профессором, который недовольно взирал на окружающих, Сигрид пыталась пробежать мимо, будто его не заметила, хотя такую тучную фигуру проглядеть было затруднительно.

— Мисс Олливандер, - она вздрагивает, останавливается, переводит взгляд на профессора, замечает в его руке палочку, но ждет, когда тот подойдет, она натягивает на лицо вид дружелюбный, хотя взгляд и выдает желание скорее отсюда уйти. Она касается рубашки Фаба, будто так будет спокойнее, но спокойнее не становится. Он подходит совсем ближе, протягивая палочку, оглядывая сначала Фаба, а после и Сири, - мисс Олливандер, как вы объясните, что палочка мистера Пруэтта была найдена рядом со мной, — он был уверен в том, что это палочка Пруэтта, так как на последних занятиях ЗОТИ именно у Фаба заклинание пошло не так, как следовало, поэтому его палочка долго пыталась выколоть глаз профессору, поэтому тому пришлось оставить пару заметных зазубрин на палочке, чтобы ту угомонить, поэтому сомневался тот в своих предположениях едва ли, тем более, он слишком часто видел их вместе, — как вы мне объясните, нахождение Мистера Пруэтта вместе с вами туда, куда ему вход запрещен? — тот суровым взглядом обводит Фаба.