Быть старостой даже странно, но Сигрид старается это звание носить гордо, поправлять значок факультета, гордо вздренув нос. Конечно, Сири не была самой прилежной студенткой на курсе, но отлично делала вид, особенно в те моменты, когда, сидя за общим столом, аккуратно разглаживала ткань своей юбки и держала спину ровно. Самое ужасное, что надолго ее не хватало, так как родители хотя и прививали все чистокровные правила поведения, но тяжело их соблюдать, когда твоя страсть - это полеты и сбрасывания с метел соперников. Сколько бы она не пыталась скрыть свое своенравие под видом прилежной ученицы Хогвартса, выходило у нее лишь отчасти.

Окружающим она старалась помогать, ведь она все же староста, а старосты должны помогать тем, кому это требуется. Сири помогала своим однокурсникам в тех предметах, в которых те абсолютно не разбирались, по правде говоря, Сири и сама в них не всегда разбиралась, но всегда была готова взять конспект какого-нибудь более ученого студента школы, переписать его своим ровным почерком, чтобы потом выдать за то, что она вообще-то все это сама написала, над книгами корпела, старалась помочь, а не просто списала у того, кто оказался умнее. Маленькая ложь помогала поддерживать статус, который мог в любой момент развалиться из-за неосторожного слова или движения, а Олливандер лгала плохо, на лжи ту было поймать легко, ей постоянно везло, что никто лишних вопросов не задавал о том, когда та успевает и часами возиться в библиотеке с заданиями других студентов, и проводит часы на поле для квиддича, где Сири, казалось, могла тренироваться бесконечно. Уже сейчас она думала о том, что именно с квиддичем ей стоит связать свое будущее, не зря же ее комната в доме родителей попросту завалена различными журналами об этом виде спорта, а несколько последних составов Гарпий она и вовсе могла назвать без запинки. Это была ее любимая команда, в которую она и планировала когда-нибудь попасть, но до этого как минимум ещё два, а сейчас нужно было тренироваться и, конечно же, наконец-то войти в роль старосты факультета.

Иногда Сири казалось, что вся эта тема со старостой - занятия плохая, не для нее, но ей так нравились письма, которые присылали её родители, которые гордились тем, что из дочь не просто ученица рейвенкло, а староста факультета. Это грело душу, вселяло надежду на то, что все это не зря, старалась ради похвалы родителей. Сири своих родителей любила и не забывала отправлять им сову хотя бы раз в месяц.

Сири сидела в библиотеке и все время поглядывала на часы, сегодня тренировку она пропустит точно, а это жгло, раздражало и заставляло брови хмурить. Пропустит не по тому, что решила помочь какому-то там однокурснику, а по причине того, что у самой у нее никак не получалось разобраться в задании, которое ей дал профессор трансфигурации. Это всегда было ее слабым местом, поэтому Сири, закусывая губу, все пыталась вычитать в одной из заумных школьных книжек нужную ей информацию, но выходило лишь выуживать по крупинкам, что неумолимо съедало все ее время.

Она замечает Пруэтта краем глаза, ее взгляд замирает на нем, обводит внимательно, почти оценивающее. Играет он хорошо, она бы даже сказала, что очень хорошо, не зря же он был ловцом команды. Хотя ей и было тяжело признавать то, что играет он ничуть не хуже нее, хотя ей и хотелось быть в этом лучше, чем какой-то там Пруэтт. Именно из-за того, что ее команда проиграла Гриффиндору, Сигрид зачаровала свою метлу, которая несколько раз больно стукнула Пруэтта по затылку. Олливандер тогда сделала вид, что это чья-то дурацкая шутка, да и вовсе не её, её точно подставили. Как и в тот раз, когда она специально пыталась влететь в его метлу, тем самым выведя ловца противоположной команды из игры. Только там что-то пошло не так, точнее, Пруэтт оказался быстрее и, в тот момент, когда Олливандер уже была слишком близко, успел увернуться. Его она не любила за хорошую игру, поэтому предпочитала закатывать глаза, когда тот что-то от нее хотел. Благо они учились на разных факультетах.

И он идет в ее сторону, Сири побольше воздуха в легкие набирает и пытается спрятаться за толстой книжкой, сделав вид, что она не видела его порыва в ее сторону. И что ему сейчас нужно? Сообщить то, что рейвенкло последний матч отыграли из рук вон плохо, а он, такой классный парень, поймал снитч на первых же минутах игры? Или уточнить, как поживает ее форма, которая время от времени обретает цвета другой команды? Вряд ли он подошел к ней просто так, ведь они никогда особо и не разговаривали, да и зачем было бы начинать? Соль прячет взгляд за темными прядями волос, которые спадают ей на лицо, кажется, так у нее вид той, кто не хочет разговаривать с каким-то там Пруэттом. Только Фабиан явно этого не понимает, так как шаги все ближе и ближе, вот было бы здорово, если бы он сейчас свернул вон к той третьекурснице, которая пялится на него во все глаза. Не она ли постоянно визжит с трибун гриффиндора, когда Фабиану удается поймать очередной снитч?

- Привет, - она не открывает взгляда от книги, всячески пытаясь показать заинтересованность в книге, а не в Фабиане, так и хочется сказать ему, иди своей дорогой, но дальнейшие слова звучат так неловко, что Сигрид не сдерживает смех и открывает свой взгляд от кричаще зеленой книги, - зеленый ничего такой, - она смотрит на него глазами, которые ближе к темному, чем к яркому зеленому цвету, - у тебя такой насыщенный черный цвет волос, тебе кто-нибудь говорил об этом? - учитывая, что Пруэтт отнюдь не брюнет, но не одному же ему играть в эту игру с дальтонизмом, - да, а что? - она еще раз бросает взгляд на книгу, в которой если что-то и понимает, то лишь малую часть, - ты хочешь мне помочь? - это звучит подозрительно, так как она не помнит, чтобы Пруэтт раннее порывался ей подойти и помочь с чем-либо, может, здесь кроется какой-нибудь подвох? Она смотрит на него внимательно, обводит взглядом, пытаясь рассмотреть у него в руках то ли волшебную палочку, то ли еще то, что может сойти за шутку после того, как она скажет ему «да». Она о его успехах в трансфигурации ничего и не знала, так как особо не следила за ними, но если Пруэтт еще и в этом окажется лучше, чем она, то останется лишь губы поджать сильнее и как-нибудь все же скинуть его с метлы. Она кротко пожимает плечами и снова утыкается в учебник, прячется за ним, делая вид, что Фабиана рядом нет. Может, тогда он уйдет и не будет задавать лишних вопросов? Но Фабиан стоит, а Сири пытается в голове прикинуть, какой из вариантов лучше: принять помощь от Пруэтта или просидеть еще пару часов за этим скучным учебником и ничего не помнить. В конце концов, вдруг он и вправду решил ей помочь просто так? А если она вдруг неожиданно понравилась? От этих мыслей, ее щеки тут же легким румянцем покрываются, из-за чего она еще тщательнее лицо в книге прячет.

- Ладно, - она все же захлопывает книгу, - но почему ты решил мне помочь? - она еще раз пытается прикинуть возможные варианты и со второго раза отменяет вариант с «нравится», так как они толком и не знакомы, если так посудить, - тебе что-то нужно, что ли?

Это был самый вероятный вариант, но Сири плохо понимала, что Пруэтта с гриффиндора может потребоваться от нее. Она вообще-то помогает только тем, кто с рейвенкло, а Фабиан, видимо, мозгами не вышел, поэтому на рейвенкло и не попал. Хотя Сири в детстве очень хотела именно на гриффиндор, где обучаются отважные и храбрые ребята, но, кажется, этого она не досчиталась, поэтому была отправлена на рейвенкло. Здесь тоже неплохо, еще и форма отлично сочетается с глазами, если верить родителям.

Олливандер все равно пододвигается, оставляя на лавке место для Пруэтта и смотрит на него выжидательно, ожидая, что тот скажет в свое оправдание.

- Хочешь взять у меня несколько уроков по полетам? - то, что должно звучать язвительно, всячески намекая на то, что Пруэтт в полет не очень, звучит почти неуверенно, хотя ей бы польстило, если бы он вдруг сейчас сообщил о том, что вообще-то так оно и есть и об этом, конечно же, никто знать не должен. Хотя кого она обманывает, он здесь за чем-то другим.

Его «знаешь что это такое?» для Сири прозвучало так, будто она понятия не имеет, что это такое, будто она глупая такая и о простых вещах не знает, поэтому Сири лишь кивает так, будто он глупость спрашивает, кто вообще не знает, что такое деготь? Какой-нибудь первокурсник? Смешная шутка, Пруэтт. Хотя Олливандер и вправду не знает, что такое деготь, даже представления не имеет, но показывать то, что она не в курсе, она не хочет, лишь представляет себе это как нечто очень черное, в чем можно волосы измазать. Может, что-то типа краски для волос? Сигрид слышала о таком, но сама никогда не пробовала, должно быть, деготь что-то близкое к этому. Она обязательно себе куда-нибудь это слово записать и не забыть посмотреть потом, что это все значит, может, как-нибудь даже в разговоре с ним упомянуть стоить, как доказательство того, что она все же в курсе.

- Я что-то тебя раньше не замечала за помощью другим, - ну или хотя бы в библиотеке с книгой в руках, Сигрид последнее время здесь проводит по много часов, а Пруэтта видит лишь на тренировках. Интересуется ли он чем-либо еще? Или это единственное его увлечение? Его так глупо переминается с ноги на ногу, будто не знает, что ей сказать, это все еще подозрительно. Так переминался ее однокурсник, когда пытался попросить у нее конспект после того, как обозвал ее Гриндилоу. Ему и списать хотелось, но при этом он боялся, что она ему не позволит из-за того, что у того язык слишком длинный. Кажется, Сири даже дала ему тогда конспект, но неверный, а тот даже и не заметил. Злился на нее еще из-за того, что она так с ним поступила, Олливандер и на себя тогда злилась, так как нельзя так поступать с людьми и так тешить свои слабости. Это неправильно, но попросить прощения она тогда так и не решилась.

- Ты вообще-то не очень похож на того, кто решает просто сделать кому-нибудь добро, Пруэтт, - она еще раз внимательно обводит его взглядом, замечает его раскрасневшееся лицо, видимо, бежал с тренировки, которую она как раз и пропустила, - вдохни поглубже, краснота пройдет.

Она мало понимала, как связано «вдохни поглубже» и краснота, должно быть, ничуть не больше, чем ее глаза с этой зеленой книгой. но он тоже не очень-то рассуждал на тему того, о чем сейчас говорит, так как его слова звучали не очень убедительно. Хотя сама Сири лгала плохо, ложь других людей она время от времени замечала.

- Не кричи так, - Олливандер подскакивает на стуле, когда Фаб вскрикивает слишком громко, - метлы между ног? что? Ты знаешь, что это звучит еще хуже, чем то, что мои глаза такого же цвета, как эта обложка? - у кого-то вообще был особый способ зажимания метлы между ног? Она представляла себе странные тренировки по квиддичу, где игрок зажимает метлу между ног, а черенок хватает какой-нибудь маленький дракон и пытается всеми силами ее утащить, - еще бы, - она закатывает глаза и цокает языком, ей даже обидно это слышать, хотя она подозревала об этом с самого начала их встречи, - еще куда тебя впустить? - она упирает щеку в руку, пытаясь за скучающим видом скрыть свое разочарование, - зачем тебе в запретную секцию? Ты же книги не читаешь, а там  нет методички по сто и одному комплименту однокурснице, можешь не проверять.

Она бросает взгляд на ключи на столе, которые лежат как раз рядом с Пруэттом. Он же не догадается, что это ключи от запретной секции, так ведь? У каждого старосты был свой ключ, которым он отпирал решетчатую дверь, впуская туда лишь тех, кому это действительно необходимо. Порой она и сама наталкивалась на пугающие книги, которые лучше бы открывала. Как-то раз книга ей закричала в лицо, это было страшно, после этого даже кошмары снились.

- Все, - она пытается вытолкнуть его со скамьи, - уходи, мне нужно готовиться, попроси у своего старосты ключи от запретной секции.

Может, это натолкнет его на умную мысль и он действительно пойдет к своему старосте? Возможно, у нее или его действительно окажутся зеленые глаза и все его неловкие комплименты зайдут. Сигрид не любила, когда ей пользуются так нагло, тем более, когда до этого пытаются хотя бы как-то расположить к себе.

Она еще раз бросает взгляд на ключи после его вопроса, на который она решает не отвечать. Главное успеть схватить их быстрее, но Пруэтт уже накрывает их ладонью, а Сири этого не замечает, так как слишком увлечена сталкиванием Пруэтта со скамьи. Только лишь в тот момент, когда Фабиан уже оказывается на ногах, а на столе будто чего-то не хватает, Сири понимает, чего именно. Она охает, пытаясь успеть ухватить Пруэтта за мантию, но тот оказывается быстрее, так как уже направляется в сторону запретной секции. Сигрид пытается его догнать, она даже подумывает, что можно броситься в него какой-нибудь книгой, но тогда на них точно обратят внимания, она уже чувствует затылком эти осуждающие взгляды местных заучек. Хорошо, что на связке ключей слишком много и вероятность того, что Пруэтту повезет сразу же - слишком низкая, Сигрид даже успевает схватить того за руку и потянуть к выходу, но тот оказывается сильнее, из-за чего утаскивает ее в секцию. Она бьет его по руке свободной рукой, а крикнуть ничего не может, так как их точно выгонят, лишат баллов, а ей еще и предъявят претензии насчет того, что старосты себя так не ведут, они должны пример подавать, а не привлекать к себе внимание таким способом. Ее все сильнее бесит Пруэтт тем, что ему удалось ее так легко отвлечь, забрать ключи и проникнуть к своей цели, хотя Олливандер все еще слабо понимала, как можно поставить Фабиана и библиотеку в одно предложение.

- Прости? - она толкает того в плечо, - ты вообще видел, как это смотрелось со стороны, Пруэтт? - Сири кажется, что все это смотрелось достаточно комично, она смотрела на Фабиана недовольно, брови хмуря, после такого она точно скинет его с метлы, еще повезет, если просто скинет, а не сломает ему пару конечностей, ей даже будет жаль, что она так сделала, но это будет уже после, - какие еще мальчики и овцы? - так как ее голова все еще была забита событием, которое произошло с ней только что, она не сразу поняла смысл сказанного, - Мерлин, вы что, с анимагией развлекаетесь? А ты в кого превращаешься? В барана?

Пруэтт казался ей упертым, еще и хитрым, либо же ей самой не хватило дальновидности, чтобы припрятать ключи подальше, ведь что еще можно хотеть от старосты не своего факультета? Тем более, к ней уже подходили с подобным вопросом, на что Сигрид отказала, так как сама слегка побаивалась запретной секции по причине того, что книги порой себя вели там странно и заходить лишний раз туда не хотелось.

Она чувствует, что нечто врезается ей в лоб, из-за чего Сигрид пошатывается, но у нее получается устоять на месте, ощущение было схоже с тем, когда ей пару раз прилетал в лицо мяч во время игры. Это даже не так больно, но лоб она все равно трет. Книги в руках у Пруэтта уже нет, еще и эти звуки странные, которые раздаются повсюду, будто стая птиц пытается высказать свое недовольство. Она подпрыгивает на месте, когда книга снова проносится мимо нее и прячется за спиной Пруэтта, предварительно схватив того за руку.

- Бывает и хуже, - она замечает то, что с испугу ухватилась за Пруэтта и тут же убирает свою руку, отходит в сторону, будто и не пряталась за его спиной, - однажды мою однокурсницу книга довела до слез, пока та писала конспект. Это выглядело странно, знаешь, книга в открытом состоянии говорила всякие непотребства, которые она хочет с ней сделать, а та не могла ее закрыть, нужно было переписывать дальше. Она делала конспект и плакала. Я не очень-то люблю эту секцию после того, как одна из книг плюнула мне в лицо.

Сигрид просто хотела ее полистать, но после книжного плевка, ей еще несколько месяцев пришлось ходить с волдырями на лице. Больше подобного пережить ей не хотелось, поэтому секцию она обходила стороной и заходила лишь тогда, когда это действительно требовалось. Книга же, крича что-то на птичье, летала по секции, иногда приземляясь то на один стеллаж, то на другой.

- Ты же ловец, - хмыкая,- что, снитч поймать можешь, а книга - уже тебе не по силам?

Она не знала, на что тут еще можно было давить, ей хотелось поскорее покинуть это место, убрать книгу на полку, хотя это получится вряд ли, так как Пруэтт собрался вызволить кого-то из овцы. Пока тот думает, Сири подходит к соседней полки и внимательно смотрит на названия. Что-то про ловлю магических птиц. А это птица-книга, может, если открыть эту, то она поймает сбежавшую? Олливандер достает ее с полки и прижимает к себе, как запасной вариант.

- Если это тебе не по силам, то за тебя это сделает книга, - она стучит по ее корешку ногтями, - если бы я была бы ловцом, мне было бы даже обидно, что какая-то книга смогла поймать другую, а я - нет. Задумалась бы о своей профпригодности.

Сири вздыхает и качает головой, ей хочется посмотреть, как тот будет пытаться ее ловить, хотя бы это она может себе позволить после того, как тот так нагло обошел ее.

Как он хотел загладить свою вину - было большим вопросом для Сири, так как она плохо представляла, что такого нужно сделать Пруэтту, чтобы она забыла о случившемся, о том, как он воспользовался ее ключами, вломился сюда, разбросал книги, устроил хаос, за который ей потом отвечать. Еще и прилюдно отчитать могут, а она даже сказать ничего не сможет в свое оправдание, будет только стоять, потупив взор, и кивать, сгорая от стыда. Еще вся эта история с овцами, она вообще плохо себе представляла, как младшекурсники могли попробовать себя в анимагии, ведь это не только опасно, но и еще сложно, мальчишке повезло, что он попросту застал в теле овцы, а не превратился, допустим, в пепел. Сигрид слышала несколько ужасающих историй о том, как ученики Хогвартса пытались попробовать себя в анимагии, но выходило все настолько плохо, что ребят потом никто и никогда больше не видел, Олливандер предполагала, что это может служить всего лишь местными страшилками, но сама никогда не решалась себя в анимагии попробовать. Опасно это слишком, да и квиддич ей нравился все же больше, а она считала, что распылять себя на несколько активностей - плохая затея. Лучше сосредоточиться на одной, прочувствовать ее и быть лучшей именно в ней, а не пытаться урвать по кусочкам то в одном месте, то в другом. Вот мальчишки решили поиграть с анимагией и теперь все это привело к тому, что некий Фабиан решил им помочь, вот только Сири были плохо понятно его мотивы, какой ему от этого прок? Просто так или в одним из мальчишек был его брат? Она что-то не слышала о наличии младших Пруэттов, с другой стороны, будто она этим когда-нибудь интересовалась.

Сири вообще странно слышать, что Пруэтт знаком с зельями, которые заходят дальше школьной программы, может, он еще и зельевар хороший? Тогда Сири точно оставит его здесь, среди всех этих летающих книг, чтобы он сам справлялся с ситуацией, если он такой разносторонний. Она ловит себя на мысли о том, что ничего толком о нем и не знает, кроме того, что тот хорошо держится на метле. Она кивает на его слова, все еще потирая лоб, не стоило за его спину прятаться, потом будет еще вспоминать ей это каждый раз при встрече, а Олливандер только и останется, что молча злиться на него. Возможно, пару раз попытаться снять с него парочку лишних очков или же эта возможность есть только у старосты школы? Учитывая, что сам Сири пребывала в новом для себя статусе менее полутора месяцев, у нее все еще возникали вопросы.

- Нет! - вскрикивает она, когда заходит тема о баранах, - баран здесь только один и это ты, Фаб.

Она впервые обращается к нему по имени, и почему ее это так смущает, почему она тут же тушуется и взгляд отводит, продолжая прижимать к себе книгу, которая должна стать решением всех их проблем сегодня. Она не была уверена в том, что Пруэтт справится с ловлей книг, но посмотреть на это все же хотелось, на попытки и пыхтение, тот как раз идет у нее на поводу и пытается все сделать сам, но даже этот выходит из-под контроля, он роняет соседние книги, из которых еще и существа вылетают. Такого она в запретной секции еще не встречала, оставалось верить в то, что это последние сюрпризы на сегодня. Ей приходится отбиваться от существ книгой, они так и норовят спрятаться в ее волосах, а когда несколько из них все же залетают в волосы, голова начинает ужасно чесаться, маленькие существа жалят ее, из-за чего Сигрид пытается их оттуда вынуть, но достать их никак не выходит, ситуация не становится лучше. Ей ничего не остается, кроме ка попробовать свой вариант с книгой, поэтому она распахивает ее, ожидая того, что та просто поймает всех этих существ и сбежавшие книги, но та оказывается ничуть не лучше, так как черная воронка лишь пугает, она еще так быстро обороты набирает, что Сигрид не знает, что ей сейчас делать: бросать книгу на пол и бежать как можно скорее или ждать развязки. Сигрид не успевает закрыть книгу, ее за руку уже хватает Пруэтт, притягивает к себе, отдаляя от воронки, Сири лишь охнуть успевает и посильнее вцепиться в Пруэтта, когда одна из них пролетает слишком быстро. Еще немного и точно бы пришлось залечивать раны в Больничном Крыле. Книги, как и существа, прячущиеся в ее волосах, образуют из себя еще одну воронку, которая втягивается в ту, что исходит из книги. Все это напоминает смерч в комнатных условиях, она жмурится, ожидая, что сейчас это все наконец-то закончится и книга решит, что на сегодня жертв достаточно.

Она чувствует, как поток воздуха ослабевает, а рядом с ними, с грохотом, из-за которого Сири снова подпрыгивает на месте, сильнее цепляясь за Пруэтта, в раскрытом состоянии падает та самая книга, которая была необходима Фабиану. Шум стих, лишь на полках частично отсутствовали книги, она открывает глаза, осторожно оглядывается, поднимает взгляд на Пруэтта и толкает того в грудь.

- Ты идиот, Пруэтт, - она обводит рукой помещение, - и что мне теперь с этим делать? Сказать, что так оно и было? Мне не быть старостой после такого погрома, - она замечает книгу под ногами и пинает ее ногой в сторону Пруэтт, - доволен? - она отворачивается от него и сильнее губы сжимает, боясь, что если она посмотрит на все это еще раз, вспомнит о последствиях, которые ее ждут в тот момент, как только она покинет это помещение, то точно расплачется, не хватало ей еще делать это при Пруэтте.

Она злится на него, взгляд отводит, кому-то ничего не будет, ну подумаешь баллов лишат и на этом все, ей же влетит явно больше, поэтому его предложение здесь все поправит звучит не очень-то убедительно, учитывая, что часть книг исчезла, возможно, уже навсегда. Она слышала истории от одного из профессоров о том, как тяжело было собрать всю эту коллекцию, как нужно ее беречь и хранить от тех, кто может все испортить. От таких, как Пруэтт, к примеру. Вот только Сири с этой задачей не справляется и чувствует себя виноватой, особенно за то, что сама придумала открыть одну из книг, которая затянула другие. Может, их все же можно вытащить каким-нибудь заклинанием? Или другой книгой? Сири поднимает взгляд на Фабиана и теряется в его взгляде, она ловит себя на том, что он ей даже нравится, когда так близко стоит и плечи ее сжимает, кажется, что он даже не бесит ее так, как ей казалось. Соль все же отводит взгляд, передёргивает плечами и начинает книги с пола убирать и на полки ставить, пытаясь скрыть за этими действиями свое смущение от своих же мыслей.

- Я уже помогла тебе, - говорит она себе под нос, поднимая с пола книгу, та оказывается тяжелее, чем могла показаться на первый взгляд, Сири охает, но книгу на полку возвращает, - я не умею из овец делать людей.

Да и вдруг все это какая-то шутка? Нет никаких детей-анимагов, которые из шкуры овцы не могут выбраться, а Пруэтт просто решил ей испортить день таким странным способом. Она в анимагии не разбиралась, помощник из нее был плохой, да и то, как она застряла на взгляде Пруэтта ей не понравилось. Она на него больше не смотрит, пытается хотя бы немного вернуть библиотеку в прежнее состоянии, лишь раз она оборачивается к Фабиану и цокает языком, видя, что тот помогать ей не собирается, а решил приняться за чтение.

В момент рассуждения об умственных способностях Сигрид, та успевает бросить в сидящего Фабиана одной из книг, но та пролетает мимо и падает рядом, а Пруэтт уже тянет ее за руку к себе. Сири заглядывает в книгу, ещё бы во всем этом разбираться. Сейчас они напоят мальчишку экстрактом, а тот на всю жизнь останется овцой, что же, винить в этом придется Фаба. Самое ужасное, что она знала, где достать этот экстракт, его и доставать толком и не пришлось бы, учитывая, что ее соседка по комнате так увлекается зельеварением, что хранит многие ингредиенты в небольшом сундуке под кроватью. Спорыш там точно был, но она до сих пор не уверена в том, стоит ли помогать.

- Ладно, - она захлопывает книгу, - я принесу экстракт, но ты всё здесь уберешь. Приводи овцу, - она все пыталась придумать места, куда можно притащить овцу и не привлекать лишнего внимания, - к Кричащей Хижине. Буду через пару часов, - она снова заглядывает ему в глаза, это начинает быстро затягивать, - ты же мне доверяешь?

Сигрид не ждёт ответа, она оставляет ему ключи, а сама выходит из запретной секции, смотрит по сторонам, пытаясь понять по присутствующим, слышали ли они что-нибудь или нет. Те же сидели так, будто ничего не случилось, все ещё была надежда на то, что звания старосты ее не лишат.

Сири, выудив экстракт из чемодана своей соседки, задумалась над тем, стоит ли ей вообще во все это ввязываться или же лучше проучить Пруэтта, чтобы тот не лез со своими просьбами больше никогда. Она вспоминает то, как пялилась на него, саму себя мысленно отчитывая за это. Сигрид убеждает себя в том, что это единственный раз, когда она ему помогает. Только она тогда забывает уточнить: пару часов - это сколько? Два или три? Может, четыре? А сейчас бегать и искать Пруэтта уже не было смысла, поэтому она приходит уже через пару часов, надеясь, что для Пруэтта пару часов - это не часа четыре. Она прячет в сумки колбу с экстрактом, нервно оглядывается по сторонам, дожидаясь, когда на горизонте появятся овцы. У него же точно получится провести сюда овцу? Обычно Кричащую Хижину не очень любили, слишком много легенд о ней ходило, поэтому Сири казалось, что здесь вероятность кого-нибудь встретить меньше, чем просто во дворе школы.

Сначала она замечает упирающуюся овцу, которая больше походит этим на осла, и какого-то парня, должно быть, как раз Фабиан, ведь кто еще будет тащиться к Хижине вместе с овцой. Она выдыхает, понимая, что тот ее все же не обманул и она не будет чувствовать себя ужасно, когда окажется, что все это была шутка и попытка ей насолить. Сигрид подходит к Пруэтту и овце, смотрит на овцу с недоверием пока Фабиан их знакомит. Она чувствует себя странно, ведь ей до этого никогда не приходилось представляться овце или какому-нибудь другому животному. Сири кивает ей и осторожно касается шерсти животного, Олливандер не сдерживает улыбки, наклоняется к овце и касается ее уже двумя руками.

- Какая мягкая, - она охает и тянет Фаба за запястье, опускает его ладонь на шерсть овцы, совсем забыв, что за этим скрывается обычный мальчик, - ты только потрогай.

Пока она заставляет Пруэтта гладить овцу, несколько раз при этом случайно касаясь его пальцев, та начинает сопротивляться, пятиться, она замечает человеческую ногу, поэтому тут же отдергивает руку в осознании того, что это не совсем овца.

- Прости, Реджи, - она отводит взгляд, копошится в сумке, пытаясь найти экстракт, - но ты очень приятный на ощупь, верно же, Пруэтт?

Она так глубоко погружается в сумку, пытаясь скрыть всю неловкость ситуации, что почти погружает туда лицо, надо же было так забыться, ей бы точно не понравилось бы, если кто-нибудь ее трогал, попав бы она в похожую ситуацию. Она наконец-то выуживает из сумки колбу и протягивает ее Пруэтту, который хочет держать овцу, пока Сигрид будет заливать ему в рот содержимое. Сири кивает на это предложение, чем быстрее это закончится, тем лучше, мальчик будет спасен и останется лишь надеяться на то, что он больше не будет пробовать себя в роли анимага, а найдет себе более безопасное хобби. Если сейчас кто-нибудь застанет их за всей этой сценой, явно решит, что они решили поиздеваться над животным, но Сири животных любит, у нее дома когда-то был попугай, который орал даже тогда, когда его накрывали плотной тканью, но Олливандер все равно его любила, пока тот, летая по дому, не провалился за шкаф. Нашли они уже мертвую птичку совершенно случайно, Сигрид оплакивала его долго, убеждая себя в том, что она новую птицу никогда больше и не заведет, сохранив верность случайно погибшему Смитти.

Она откупоривает колбу, с ужасом поглядывая на испуганную овцу, в ее взгляде читалось желание поскорее отсюда сбежать на зеленые луга, где можно щипать траву и не попадать в руки таким, как Пруэтт. Сири набирает в легкие побольше воздуха, надеясь, что это поможет ей справиться с тем, что даже руки сейчас дрожат. Она заливает овце зелье в горло, та кричит, мотает головой, бьет копытом и человеческой ногой, все пытаясь пнуть Пруэтта. Вот только ничего не происходит, но Сири не останавливалась, решив, что раз лить так все, пока овца не лязгает челюстью на ее руки, а колба не разбивается у нее под ногами. Олливандер хватается за руку, прижимает ее к себе, не замечая того, что на мантии остается кровавый след. Овца дергается в судорогах, будто вот-вот и отправится к своим праовцам. Сигрид отходит от нее подальше, пока та пускает слюни, высовывает язык, закатывает глаза, Сири оглядывается, вдруг за ними уже кто-нибудь да наблюдает.

Овца же уже вырывается из рук Пруэтта, пиная того в колено, все еще продолжая истошно вопить, от ее овечьего воя уши закладывает, та даже через ограду перепрыгивает, ту самую, что отделяет Хижину от места, где они находятся. Падает в канаву, но уже вместо овцы, в яме истошно вопит неудачник-анимаг. Сири, все еще прижимая к себе руку, осторожно заглядывает за ограду, видя, как мальчик, еще полностью не выбравшись из образа овцы, явно ругается на них на овечьем, а вместо одной ноги, которая раньше была человеческой, теперь у него овечья. Или это и не мальчик вовсе, а действительно обычная овца, над которой Пруэтт или еще кто-нибудь решил поставить эксперимент?

- Это точно мальчик? - на свою руку ей смотреть страшно, та все еще отдает пульсирующей болью, - выглядит он слишком странно.

Сигрид внимательно наблюдает за тем, как Пруэтт дует на ее рану, будто она руку обожгла, а не овца ее укусила, но она находит это милым, настолько милым, что не может сдержать улыбки, позволяя Пруэтту и дальше дуть на ее руку, не выдергивает ее.

- Спасибо, - Олливандер кивает, прижимая к себе платок, смотрит снова на Пруэтта не так, как должна смотреть на человека, с которым они должны находиться в вечном соперничестве, ей нравится на него смотреть, она снова это понимает, но взгляд не отводит, смеется вместе с ним, - откуда тебе знать? - она продолжает улыбаться, смотря на Фаба, - ты знаешь, как матерятся овцы? - вот Олливандер не знает, да и знать, в общем-то, не очень хочет, ее уже не так заботит мальчик, который пострадал по собственной глупости, даже неудача в запретной секции уже не так плотно сидит в голове. Она заглядывает за ограду, наблюдая за трансформациями мальчика и за тем, как тот продолжает ругаться, когда его нога снова и снова покрывается шерстью. Ей даже странно, что все это сработало и принесло какие-то результаты, что ребенок, в конце концов, остался жив во всей этой истории. Она надеется, что тот больше никогда не будет пробовать себя в анимагии, так как в следующий раз может не оказаться рядом таких дураков, как Пруэтт, который зачем-то решил подорваться и помочь ребенку. Хотя поступила бы иначе Сири, если попала в точно такую же ситуацию? Вряд ли. Она бы тоже на помощь отправилась ребенку, попробовала бы его расколдовать, хотя она не так уж сильна в зельеварении.

- На себя бы посмотрел, Пруэтт, - Сири цокает языком, когда Фабиан обвиняет мальчика в странности и мягко толкает того в плечо, снова смеясь, - я надеюсь, ты все убрал за собой в запретной секции и мне не придется отчитываться за беспорядок?

Сири уверена в том, что обратно там все вернуть не удалось и все это лишь жалкие попытки, она спрашивает лишь для возможности послушать его ответ, а потом аккуратно взглянуть на результат и надеяться, что ей не придется ужаснуться, она протягивает к нему руку, напоминая о том, что ключи все же стоит вернуть. Сигрид замечает, что Фабиан прихрамывает лишь тогда, когда тот спускается за мальчишкой, ему повезло явно меньше. Она пытается вспомнить хотя бы одно заклинание, которое могло бы облегчить его хромату, но тут вряд ли она чем-то может помочь, поэтому придется податься в Больничное Крыло. Вот если бы это была рука, то ловец гриффиндора вышел бы из игры на какое-то время, и почему сейчас ей кажется, что это было бы нечестно по отношению к Пруэтту.

- Ерунда, - Сири отмахивается от него рукой, к которой все еще прижимает платок Пруэтта, хотя кровь уже давно не идет, надо бы давно уже ему вернуть, но Сигрид думает о том, что неплохо было бы забрать его к себе. Всего лишь на память об этом событии, а не из-за того, что он Пруэтта. А ведь этим днем она была готова того проигнорировать, сделав вид, что и вовсе не замечает. Ей сложно признать, что в библиотеке было даже весело, ну совсем чуть-чуть, если бы не последствия, было бы веселее.

Когда Пруэтт поднимается обратно вместе с мальчиком, который уже почти что полностью напоминал мальчика, а не овцу, Сири мнется на месте, не уходит, хотя ей уже пора бежать на занятие, но она переступает с ноги на ногу.

- Рада, что с тобой все в порядке, - если не считать того, что уши у него до сих пор овечьи, она переводит взгляд на Фабиана, улыбается, но тут же взгляд отводит в пол, считая, что ее ботинки будут интересней, - увидимся на игре? - а где они могут еще встретиться, кроме этого, она все же протягивает ему обратно платок, - больше не попадай в неприятности, - как быстро ее начало это волновать, как быстро она начала волноваться, когда Пруэтт стоит так близко, когда она касается его пальцев, передавая платок, а сама все не уходит, зачем-то треплет мальчишку по голове, будто проверяя, осталось ли в нем хотя бы немного овечьей шерсти, - как-нибудь расскажешь, что ты за котят гладил помягче.

Олливандер смеется с того, как звучит это глупо.