Характер:
Блейн Гериссен тот человек, который просто не способен сидеть на месте. А, если и сидит, то это непременно превращается в ужаснейшее из картин. Он действительно любит работать, вот прям вкалывать до последнего вздоха, а потом окунаться в тщеславие, порожденное достигнутыми высотами.
У него всегда есть цель, независимо от того, что он делает, будь то прогулка или служебная операция. Ему нужно знать то куда он движется. Будучи военным его, как и многих других, приучили к четко выверенным движениям, мотивам и средствам. Несмотря на то, что многое из этого перестало быть актуальным, все же что-то еще стабильно главенствовало над мужчиной. Так например, если раньше все его действия были филигранной стратегией, в настоящем же времени он забросил этот подход, решив, что стихийность возможно станет более успешным вариантом. Так или иначе но новый подход пока принес куда меньше жертв, хотя скорее всего дело тут в том, что численность изначально во многом уступает прошлый опыт.
Достаточно сговорчив в том, что касается налаживания контактов. Более того сговорчив настолько, что весьма умеючи вводит в заблуждения даже самых проницательных личностей, что позволяет выкрутиться из крайне неприятных ситуаций и подозрений.
Еще со школы имеет пагубную склонность к ввязыванию во всякие идиотские ситуации. К счастью, после школы его на долгое время сдержала армия, однако после того, как и та потеряла на него всяческое влияне, мужчина, что говорится потерял царя в голове. Как по маслу может проиграть порядочную сумму денег из-за какого-нибудь спора, и из-за того же спора может совершить все, что взбредет ему в голову. Ну или почти все.   
Достаточно эмоционален, чтобы раздраконить хрупкий предмет в случае ярости или хотя бы ненависти. Стоит отметить, что хрупким предметом легко может стать чье-то лицо, конечность или почки, тут зависит от игривости настроения мужчины. Благо в ярость он влетает также быстро, как и уходит от нее. Если бы Блейн не был отходчивым рано или поздно кто-нибудь наверняка зарезал его во сне. Впрочем, учитывая его способности, кто знает, может кто-то уже и пытался?
В случае необходимости всегда собран, целенаправлен и спокоен, если конечно случай не требует прямо противоположного. Не скупиться на пули, если следует убить, ибо в условиях нового мира, с новыми людьми никогда нельзя быть уверенным, в том, что через мгновение ты не будешь лежать ничком на земле. Достаточно хладнокровен, чтобы равнодушно относиться к смерти того, кто этого заслужил. Правда и достаточный артист, чтобы не обнаружить внутреннее сочувствие, если полег неповинный.
Предпочитает держать переживания в себе, как и всю свою суть. Несмотря на то, что с людьми сходится легко и играючи, раскрываться не спешит, и даже тормозит. В следствии частых потерь в период службы, мужчина чересчур привык к своим сослуживцам, и довериться кому-то новому для него крайне непросто, тем более, что его шутки далеко не всегда встречают должный энтузиазм.
Не переваривает верующих людей, ибо после всего того, что ему выдалось увидеть в Агфанистане, убежден, что Бога нет, а, если и есть, то работа его оставляет желать лучшего. Обычно старается донести свои взгляды достаточно резко, редко принимая чье-то мнение просто на веру.

Биография:
Сквозь сон в его сознание проникает характерный звук, с которого начинается каждое утро вот уже почти два года. Смотритель шумно проводит дубинкой по решетке, наверняка при этом злобно улыбаясь, утешая себя тем, что он по другую сторону. Но едва ли в месте сосредоточия людских пороков есть стороны. Для граждан, которые преступили закон это такой же отстойник, как и для служащих, которые годны только для того, чтобы следить за дерьмом вроде насильников, убийц и извращенцев. Тот, кто проводит с ними столько времени, сколько провели за свою жизнь большинство смотрителей, неизбежно проникаются духом беззакония, безумия, грязи.
Блейн мысленно проклинает живой будильник, как и все, что окружает его: железную, двухэтажную кровать у бетонной стены; миниатюрную тумбочку, в которую едва ли поместиться что-то больше его головы; толчок, давно пожелтевший, толи из-за старости, толи из-за того, что его предшественники не утруждали себя тем, чтобы поддерживать чистоту в своей "комнате". Многие здесь называют свою камеру именно комнатой, а постепенно даже проникаются верой в это. Впрочем, большая часть заключенных и не может думать иначе, так как сроки заключения обязывают их принимать тюрьму как свой новый дом, а вовсе никак тюрьму. В противном случае можно весьма быстро съехать с катушек. И никогда нельзя предсказать как подобное отразиться на местном социуме, толи субъект станет агрессором, толи объектом агрессии. В любом случае, рано или поздно такие типы быстро попадают в карцер, откуда позже выходят людьми "с чистого листа".
Что там по расписанию? Натянуть штаны цвета морковки, а следом рубашку цветом выблеванной морковки; носки с дырками на пятках, некогда бывшие белыми, теперь же больше напоминающие цвет грязи; коричневые ботинки, зашнурованные чем-то слабо похожим на шнурки. Он больше не ощущает дней, все они слились в один сплошной, бесконечный день сурка, который все никак не заканчивается. Если бы мужчина хотя бы не помнил свои сны, он наверняка рано или поздно смирился. Но в голове все еще слишком отчетливо возникают образы, голоса, взрывы. Блейн слишком отчетливо помнит, а ночью проживает это снова и снова, когда его рука машинально двигается в попытке нажать курок.

Где-то справа от него прозвучал взрыв, по привычке Блейн спрыгнул со скамьи и лег на бетонный пол, сцепив руки на затылке замок. Но следом он так и не услышал ни характерного запаха взрывчатки, ни криков испуганных заключенных, ни шума сбежавшихся смотрителей. Все как будто бы было как надо, за исключением Гериссена, развалившегося на полу. Краем глаза он заметил, как вблизи него кто-то поднимает пластиковый поднос, однако воспоминания уже крепко захватили его сознания, заграждая осознание того, что взрыв прогремел только в его голове.
За шипением в рации следовал голос оперативного офицера. В который раз он выдавал какие-то заумные шуточки, над которыми смеялись разве что пару человек в отряде. Так он разряжал атмосферу, так разряжал атмосферу любой военный перед сложным заданием, которое рисковало быть последним. Именно поэтому Геррисен охотно выслушивал все, что тот скажет. Армия приучала ценить каждую миллисекунду, пока солдат жив. Однако понимание данной ценности к большинству приходило именно через потеряю. Многих ли уже потерял Блейн к тому моменту? Достаточно, чтобы понять это простое правило. Достаточно, чтобы относится к своему отряду как к родным людям. В хорошие времена они могли раздражать друг друга, ругаться, и даже драться, но после того как следовал приказ все они забывали о личном и становились солдатами, обязанными своей родине.
Двадцать четвертого сентября две тысячи двенадцатого года второй отряд специального назначения ВМС США был переброшен к берегам Афганистана для проведения секретной операции. Планировалось устранить террористическую организацию, дабы ослабить силы врага в проходящей войне. Отряд Гериссена был поделен на две группы, таким образом военные силы США обеспечивали наибольший охват берегов. По приказу Блейна часть отряда должна была покинуть судно и выйти на берег, однако в последний момент появились новые факты. Координатор отряда сообщил, что вблизи них проходит подземный проход, который до отвалу забит взрывчаткой. Все последующие события смешались в голове Блейна едва ли сохраняя определенную хронологию. Он уже почти нажал кнопку на рации, чтобы отозвать своих людей, но в ту же секунду раздался взрыв, который оглушил его на добрые десять минут. Судно откинуло взрывной волной, а всех пассажиров прибило к стенам. Всматриваясь в берега моря, Блейн мог разглядеть разве что пыль от песка, постепенно уступающую воздуху. Как только слух вернулся к нему он приказал атаковать точку, в которой должен был находиться вражеский лагерь. Он знал, что та часть отряда, которую он отправил на погибель уже нет, а значит задеть их не могли, как не могли отозвать или оживить. Перед его глазами уже стояла удручающая реальность будущих событий, он сообщает семьям своих подчиненных, что их отец, брат, сын больше не вернется на родину, не расскажет им о своей службе, не покажет шрамы от своих ран, не убедит их, что все будет хорошо. Однако Гериссен не смел поддаться скорби, пока остальная половина его отряда все еще была на борту, пока операция не была закончены. Но он все же сделал шаг в сторону, за который дорого поплатился в скором будущем. С течением времени мотивация последующих действий стала теряться в сознании Блейна, не будь он до такой степени ослеплен столь масштабной потерей, он наверняка поступил бы иначе, но, увы, история не терпит сослагательного наклонения. Тогда в его голову пришло безумное, но тем не менее закономерное предположение, что кто-то на судне знал о исходе вылазки его отряда, было практически невозможным, чтобы навигационная система с четкой картиной местности подвела их. Под подозрение пал координатор, который к несчастью оказался в тот момент наедине в Блейном в кабине капитана. Невозможно, чтобы он обнаружил подземный ход в самый последний момент. Ведь это человек, который координировал далеко не самые простые операции ВМС.
Для Геррисена период службы в войсках США был самым страшном отрезком жизни и одновременно самым наполненным. Тогда он чувствовал себя по настоящему живым, по настоящему важным звеном, и неважно был ли он рядовым, офицером или командующим целым отрядом. Все закончилось в тот день, когда он, обезумевший от предательства приставил курок ко лбу своего сослуживца. Когда тот во всем сознался, в надежде, что Блейн не станет убивать его, ведь это было бы и вправду глупым шагам, учитывая, что о "крысе" на судне знали только два человека, он и техник. Увы, в те секунды мужчина потерял сам себя и поддался эмоциям, когда его палец резко надавил на курок.
Когда он вернулся на родину, вместо семьи его встретили стражи правопорядка, тот час повесив на него ярлык убийцы. Все выглядело так, будто капитан, спятивший из-за потери половины отряда сорвался на одном из членов команды. Не было никого, кто бы смог выступить свидетелем для его оправдания, да и он не хотел его. Мужчина понимал, что именно он проглядел подставное лицо на своем отряде, а значит именно он несет ответственность за всех погибших в той мясорубке. Блейн лишь благодарил небеса, что ему не пришлось говорить с семьями погибших, иначе его душевное спокойствие неизбежно потерпело бы новое фиаско.
Суд затянулся на долгие месяцы, в перерывах которых ему пришлось пережить допросы, приемы у психотерапевта, море всяческих тестов и просто морального давления. Мало кто поддерживал его на самом деле, учитывая факты случившегося. Он бы и сам едва ли поверил в собственные слова, если бы на лицо было убийство на фоне потрясения. Ему даже выписали успокаивающие препараты, которое он поглощал со страшной скоростью, в желании унять свои воспоминания. Гериссен желал забыть пережитое, он хотел, чтобы все это скорее закончилось и неважно как. Пускай его уже наконец посадят, только перестанут докучать вопросами о произошедшем. Неужели он мало сделал для своей страны, чтобы они могли освободить от всего этого? Несмотря на то, что тогда нейролептики мало помогали ему забыться, в будущем же они сыграли ему на руку, так что из тех месяцев он помнил совсем мало. Но ощущение какой-то беспомощности, потери властью над своим я не оставляло его еще много лет спустя.

- На основании изложенного, и руководствуясь разделом 9 B.04.90 уголовного процессуального закона штата Вашингтон, суд признает мистера Блейна Фаррадея Геррисена виновным в совершении убийства второй степени в состоянии аффекта, предусмотренного разделом 9A.32.050 уголовного закона штата Вашингтон. Мистер Геррисен приговаривается к лишению свободы сроком на пять лет, с отбыванием в местах лишения свободы строго режима, а также права занимать определенные должности.

Суд был закончен, наконец после всех этих месяцев, но, несмотря на это Блейн не чувствовал облегчение. Его взгляд остановился на маленьком человеке в руках невысокой, темноволосой женщины. Маленькая девочка показывала на него пальцем, а он не мог взять в толк, с какого черта в зал суда пустили женщину с маленьким ребенком. Неужели Дейзи снова настояла на своем? О, она была чудным переговорщиком, способным убедить кого угодно и в чем угодно. Наверняка она надавила на жалость одному из офицеров, который знал Блейна, а вместе с тем водил дружбу с судьей. Несчастная жена, переживающая сущий ад, пока ее супруг находится под стражей, дочь, которая в последний раз сможет увидеть отца на свободе. Это было абсолютно точно ее самой глупой идей. Но все же глубоко в себе он был ей почти благодарен.
Как нормальный отец он конечно бесконечно любил эту маленькую малышку с короткими белокурыми волосами. Каждый день службы Блейн жалел, что посвящает ей так ничтожно мало времени в сравнении со своей работой, но сейчас это время казалось ему необъятно большим. Сколько еще всего он пропустит? Пять лет, казалось бы несущественный срок, ведь он мог загреметь на все двадцать, а то и на пожизненное. Но ему повезло. А повезло ли? Впереди его ждало осознание того, что все, что было в его жизни теперь осталось за бортом. Не правда ли иронично? Блейна, проведшего большую часть своей жизни в морях, ждала учесть рыбы, задохнувшейся от недостатка воды.

Как же он потерял все это? Ведь все начиналось так хорошо. Полноценная семья из родителей преподавателей в одном из престижных университетов штата. Дом в богатом квартале Ванкувера, окруженный таким же богатым забором, будто тому, кому нужно было забраться в дом помешала бы эта смешная клетка. Выходные в доме всегда проходили в больших компаниях из родственников, коих у Гериссенов имелось великое множество. Будни были организованы так, что у Блейна была занята практически каждая минута его времени. После школы он посещал занятия по вольной борьбе, на которые уговорил родителей еще в дошкольном возрасте, после них он шел на тренировки по баскетболу, и только в конце дня отправлялся домой выполнять домашнее задание. Он вообще всегда проявлял особую тягу к подвижным занятиям и к спорту в целом, а, учитывая тот факт, что здоровье у него было крепким от рождения, грех было этим не воспользоваться.
Если родители были людьми интеллигентными, увлеченными искусством и всяческими гуманитарными науками, то сын был их полной противоположностью. Не смотря на то, что все знали, что Блейн из обеспеченной семьи, ему никогда не приходило в голову смотреть на кого-то с высока. Он легко находил язык с детьми, впрочем так же легко он наживал врагов и влезал в драки. К счастью, боль никогда не пугала его, закаляла, ожесточала, но точно не пугала, что существенно осложняло жизнь его соперникам. Гериссен всегда старался бить первым, понимая, что первый удар самый главный, именно поэтому он вкладывал в него все имеющиеся силы. В подростковом возрасте он нажил себе не мало проблем в следствии беспорядочных связей с разными девушками. Тот факт, что школьные приятельницы находили его интересным объектом был весьма закономерным, учитывая, что к тому времени он уже не раз выиграл баскетбольные матчи, состоя в школьной команде, а как известно юные девицы особо падки до спортивных игроков. Кроме того Блейн всегда считался сорвиголовой, который всегда готов поддержать самые безумные идеи, вместе с тем наплевав на все правила и перечеркнув свое будущее. В то время это считалось особенно привлекательным в подростке. Оно и не мудрено в юности, ты желаешь только получать, забывая о том, что когда-то неизбежно придется отдавать.
Родители всячески наставила на том, чтобы после школы сын пошел по их стопам, считая, что преподавание наиболее полезная деятельность для общества. Будучи людьми глубоко религиозными, они неизбежно пытались внушить свои идеалы и Блейну, что, увы, так никогда и не встретило ожидаемого радушия. Гериссен, всей душой ненавидевший уклад в своей семье, никогда бы не уступил родителям в их желаниях, это и стало одним из весомых доводов, чтобы отправиться служить в армию. Его никогда не прельщала просиживание штанов за партой, в школе ему этого хватило с головой. Он хотел делать что-то действительно значимое, применять свои навыки, полученные за время пребывания в родительском доме. Несмотря на то, что ранее Блейн никогда не задумывался о службе, вся его жизнь до этого выглядела как подготовка к этому этапу его жизни.
Для Блейна пребывание в обычной американской армии не запомнилось чем-то значительным. Безусловно это не было прогулкой по Диснейленду, и подготовка определенно доставляла неудобство, но было это только в первые месяцы его пребывания там. Он быстро приспособился к подобному укладу жизни, более не представляя себе чего-то иного. Единственное, что было существенной проблемой для любого рядового, ну, разве что кроме тех, которые находили утешения в объятьях таких же рядовых, это было отсутствие девушек. Конечно, они выбирались в город, но далеко не многим улыбалась удача затащить девушку в койку в первый же день знакомства.
Он хорошо помнил как решил, что хочет двигаться дальше, как только получил рядового первого класса. Ему вовсе не хотелось отправляться на патрулирование перекрестков или задержание опасных преступников, Блейн подобно маленькому мальчишке жаждал впечатлений, опасности. Не для того он отказался от университетов, чтобы в итоге оказаться точно там же только немного быстрее.
В двухтысячном году Блейн отправился на отбор в основное тактическое подразделение сил специальных операций ВМС США, именуемые себя "SEAL". Все, кто имел хоть какое-то отношение к армии были хорошо наслышаны о данных войсках, но мало кто решался присоединиться к ним. Подготовка морских котиков была едва ли возможной для человеческого организма, она была на грани сознания, когда остаются одни лишь инстинкты. Блейну посчастливилось, а может и не посчастливилось ощутить на себе всю мощь физических и психологических препятствий для того, чтобы стать полноценным курсантом учебно-морского центра специальных войск. А поступив туда, испытания с каждым разом поднимались на пять ступеней выше. Бывало им позволялось спать только четыре часа в неделю; их заставляли голодать; терпеть жажду; проводить под водой часы и дни. Казалось, курсанты проходили все круги ада, на которые сами же себя обрекли. Многие добровольно уходили, когда понимали, что более уже не вынесут. Блейн же остался до конца, вместе с немногими ребятами, которые изначально были в его отряде. Что ему помогло не сдаться? Он и сам не помогал, возможно упорство барана, а может то, то он все еще воспринимал все жизненные обстоятельства с юмором, что в какой-то степени облегчало по крайне мере моральную составляющую всего происходящего. Все это особенно связывало курсантов. Здесь нужно понимать, что трудности либо навсегда разделяют, либо крепко связывают людей, как и случилось в случае Гериссена. По окончании обучения курсанты должны были обладать не только безупречной физической формой, но также и особенно крепкой психологической выдержкой, что было просто неизбежно после пережитого.
Но только спустя три года после службы в тылу Блейна наконец начали допускать до настоящих, серьезных заданий. Первыми из которых стали операции в Афганистане. В те времена многих перекидывали в те края. В конечном итоге именно ближний восток стал самым главным местом назначения для Гериссена, учитывая, что война затянулась на долгие тринадцать лет. Именно благодаря заслугам в тех операциях ему удалось дослужиться до звания капитана 2-го ранга ВМС США, которое ему присудили в две тысячи одиннадцатом году.
Он мало бывал на родине, но, когда бывал больше всего времени проводил либо в маленькой квартирке в центре Сиэтла, любезно предоставленной от работы, либо на улицах города, находя новые знакомства в лицах миленьких юных девушек. Одной из таких девушек стала Дейзи Фергюсон. По обычаю Блейн не планировал никаких привязанностей, понимая, что спустя пару недель снова отправиться на службу. Однако внезапная беременность девушки заставила мужчину изменить свое мнение. Именно заставила. Будучи ребенком, выращенным в полноценной семье из отца и матери, мужчина был убежден, что у него нет иного выхода, кроме как принять свою кровь и вступить в брак с нелюбимой женщиной. Впрочем, Дейзи была не так уж плоха, конечно, сложись все по-иному он едва ли когда-нибудь женился бы на ней, но по крайне мере она была хорошей матерью, что особенно грело ему душу в последующие годы на службе.
Блейн узнал, что у него родилась дочь точно также как к нему приходили все остальные новости, спустя пару дней. У него не было возможности отвечать на телефонные звонки или на письма, когда ему вздумается, существовали приказы, нарушение которых влекло за собой серьезные последствия, а их мужчина себе позволить не мог. По крайне мере теперь он отбывал домой с упованием на новую встречу со своей маленькой Эйприл. Более он не был просто воякой, который не имел мыслей или переживаний, который был способен идти только вперед на пролом. Нет, едва ли его характер изменился кардинально, но все же больше мужчина не мог распоряжаться своей жизни легкомысленно. Не все в его браке удалось, вернее его брак вообще не удался, как не может удастся любой союз без должной любви, но пока дочь покоилась у него на руках он легко мирился с этим удручающим фактом.

Трехлетняя Эйприл ерзала на руках у матери, норовя вырваться, конечно ей было здесь не по себе. Море незнакомых людей, шумные разговоры, и нет никакой игрушки, которая бы ее развлекла. Он смотрел на нее, желая, чтобы девочка уловила его взгляд, ему хотелось попросить у нее прощения, за то, что ее отца еще очень долго не будет рядом, пусть она даже ничего не поймет. Впрочем, лучше ему было не приближаться к ней, не касаться ее, иначе он снова выйдет из себя, несмотря на гору таблеток, которые он выпил накануне. Но он еще не знал, что спустя полгода к нему на свидание придет Дейзи, чтобы попросить развода, который он любезно ей предоставит, за неимением причин держать ее в браке с уголовников. А потом еще через пару месяцев она, при помощи своего исключительного дара убеждения заставит его отказаться от дочери, ведь ее новый муж был совершенно прекрасным человек, который непременно мог стать отцом куда более путным, а главное не осужденным. С ним Эйприл не стала бы стесняться появляться в обществе, думать в будущем о мотивах его отвратительных поступков, и ей не придется видеть его в оранжевой робе. Через пару лет девочка даже не вспомнила бы его, приняв за веру, что новый муж мамы и есть ее настоящий отец. Тогда мужчине показалось, что доводы бывшей жены более, чем рациональны. Он и сам не мог представить свою маленькую дочку, наблюдающую за его увяданием тюрьме, которое неизбежно случается с каждым, даже с самым воодушевленным заключенным, если такое вообще возможно. Как и любой родитель мужчина хотел лучшего для нее независимо от того примет он в этом участия или нет. Блейн уже сделал свой выбор переступив черту, и он не мог допустить, чтобы за него платил кто-то другой.

- Гериссен, собирай свои шмотки, кажется, тебе улыбнулась удача, сегодня ты нас покидаешь.

Блейн почти видел как растворяется туман воспоминаний перед его глазами. Он все еще валялся на полу, когда к нему подошел один из смотрителей. Новость ошарашила его, как ошарашила бы любого, кому сообщают об освобождении сильно раньше положенного срока. Согласно приговору его ждало еще чуть более трех лет заключения, а вместо этого суровый человек в форме сообщает ему, что по нему плачет свобода. Тем не менее особого энтузиазма он не ощущал. Если в тюрьме он уже нашел свое место, занимаясь грязной ручной работой, то на свободе его не ждало абсолютно ничего, кроме разве что родителей, видеть которых он не хотел от слова совсем. Они старались поддерживать его все то время, что он провел за решеткой, присылая то посылки, то письма, в которых проглядывались напоминания о его дочери. Он не хотел больше слышать о ней, и не потому что подписал те бумаги, а потому что знал, что ее жизнь больше никак не связана с ним, и ему нужно прийти к идентичному результату в своей голове. Если бы он увидел родителей они бы неизбежно возродили в нем прошлое, поэтому он собирался избегать их всеми возможными способами.
Спустя пару недель после того как он снова оказался в своей маленькой квартирке на Юнион-стрит, он наконец ознакомился с данными о своем освобождении. Бумаги были переданы ему уже на следующий день после того как он покинул место заключения, однако до определенного момент он не желал знать, что является той необычной причиной, которая стала его счастливым билетом. В судебном постановлении говорилось о каких-то новых фактах, которые доказывали предательство его сослуживца, а также оправдывали его поступок. Странно, и откуда все это взялось? Почему дело не забросили на дальнюю полку? Вероятно, в то время как Блейн отбывал свое наказания, его приятели из отряда подсуетились, чтобы все же восстановить справедливость. Похоже, мужчина ошибался, когда думал, что никто ему не верил. Но что это меняло теперь? Хоть на бумаге и было сказано, что он может быть восстановлен на службе, в действительности же это осталось только на бумаге. Он пытался вернуться, но для этого ему было необходимо пройти психологические тесты, которые он с треском провалил. Друзья по службе советовали ему передохнуть, забыть обо всем и вернуться с новыми силами к ним. Но Блейн знал, ему нельзя отдыхать, отдых означал самобичевание, он подразумевал кучу свободного времени, которое ему было противопоказано. Однако сбившись с ног, чтобы добиться для себя работы в привычной для себя сфере, он сдался.
С тех пор прошло более года. Блейн начал замечать, что многое из прошлого странным образом выпало из памяти, что не могло ему не нравиться. Тот, кто раньше был натренирован на всяческие физические и психологические препятствия, потерял всякий вкус к выдержке. Он стал замечать за собой непривычную для себя эмоциональность. Его стало легко вывести из себя. Мужчину часто выгоняли из баров за пьяные драки, которые чаще всего он сам же и инициировал. Тогда он пешком возвращался домой по ночному городу в свою холостяцкую берлогу, чтобы начать новый день, ничем не отличающийся от прошлого. Его не беспокоило его денежное положение, отчасти из-за того, что жить ему на что всегда было. Государство ежемесячно отчисляло ему определенную сумму, как ветерану войны, безвременно отошедшему на пенсию.  Армейские товарищи беспокоились за него, а он считал, что они просто не могут понять то, что ему пришлось пережить. Поэтому всякую помощь он предпочитал обрывать на корню. Ему казалось, что все было в порядке, он считал, что это всего лишь переходный момент.
Всяческие психологические потрясения стали действовать на него странным образом, практически совсем пропадая из памяти, исключая малые отрывки. Так например один из майских терактов, во время которого мужчина оказался в торговом центре, существовал в его сознании в виде пары картин, в одной из которых он пытается привести в чувство пожилую женщину, сердце которой постепенно замедляет свой ход. Уже после ему рассказали, что он потерял сознание вместе со всеми, кто находился в том месте. Только он и треть других людей пришли в себя, а вот души остальных навсегда остались в том торговом центре. Блейн пришел в себя достаточно быстро, ведь, не считая синяков от соприкосновения с мраморным полом никаких физических повреждений у него не было. Врачи посоветовали ему не увлекаться выпивкой ближайшее время, они опасались за душевное равновесие, которое явно дало слабину после последней операции в Афганистане. Но едва ли мнение этих шарлатанов могло как-то повлиять на мужчину. Он в тот же вечер отправился в свой излюбленный бар, где после небольшой перебранки обнаружил странную вещь. По обычаю он влез в драку, которая переросла в масштабное побоище из пьяных тел. И только когда прозвучал характерный выстрел из пистолета, Блейн обнаружил, что напротив него стоит вооруженный человек. Он не сразу понял, почему все замерли. Может испугались выстрела? Но дело было вовсе не в этом. Все удивленно уставились на него, выкрикивая что-то вроде: "Почему на нем нет ни одной раны?" или "Вон же дырка на одежде! Но где кровь!?". Взглянув на свою футболку, мужчина и вправду обнаружил небольшое отверстие, в которое с легкостью мог войти указательный палец. Однако на теле не было ни единого следа, который мог бы свидетельствовать о том, что стреляли именно в него. Воспользовавшись всеобщим ошеломлением, он покинул бар и больше никогда туда не приходил.
Дома он попытался уколоть себя иглой в живот, в то место, где казалось бы должно было сейчас покоиться смертельное отверстие, но сколько он не пытался кожа не поддавалась его усилием. Следующим был нож, когда и он не подействовал, Блейн попытал счастья на других частях тела, но похоже его кожа была стальной, ибо ничто не могло проникнуть через нее. Идти к врачу он не собирался, хотя отклонения от нормы были на лицо. Чтобы они смогли сделать? Взять анализ крови и сломать шприц? Люди бояться того, чего не понимают, а, если он хоть что-то и знал о медицине, так это то, что подобные случаи не были какой-то обычной болезнью. Его особенность непременно начали бы изучать, а это бы значило, что он снова окажется в "клетке".
К сентябрю стало понятно, что его недюжие способности далеко не дар небес, а весьма распространенная штука, которой обладали многие жители Сиэтла. Ему едва ли нравилось, что по городу гуляют такие же как он, при том, что каждый из так называемых "эпиков" обладал разными способности, и это значило, что в любой момент кто-то из них может взбеситься или того хуже объединиться, что было бы вполне закономерным действом. Несмотря на неспокойную обстановку на улицах города, Блейн мало переживал за себя, единственное, чего он опасался  это попасть в руки научных исследовательских групп, которые наверняка были организованны после того как появились люди со способностями. Он старался больше не применять свою особенность, предпочитая вести себя в рамках дозволенного. Блейн жил жизнью обычного человека, стараясь не привлекать к себе внимание, однако старания его не увенчались успехом, так как вскоре до него добралась группа людей со способностями.
Это случилось одним сентябрьским утром, когда Гериссен спустился в кафе у своего дома, дабы отведать свою стандартную порцию глазуньи с жаренным беконом. Ему рассказали о том, что Шторм пытается не допустить исследований над эпиками; о том, что они добывают сыворотку для своих людей, без которой Блейн оказывается рано или поздно откинет коньки; о том, что он был бы очень важен для их деятельности. Но все это было слабой мотивацией для мужчины, он не хотел больше иметь отношения к группам людей, которые борются за чтобы то ни было. Пускай он и примет их сторону, но оставшись вне иерархии, делая то, что сам считает нужным. Однако последний довод его всего же убедил. Ему показали фотографию девочки, которую он сразу же узнал, несмотря на то что видел ее в последний раз четыре года назад. Ее волосы теперь были совсем длинными, как когда-то у Дейзи, а взгляд напоминал ему взгляд его матери, умный, задумчивый , совсем не такой как был у него. Ему рассказали о том, что Эйприл переняла ген эпика от него, и, если кто-то узнает об этом ее непременно запрут военными корпорацией «ЭкстензаТек». Они обещали защитить ее, если Блейн вступит к ним, обещали сделать все, чтобы никто не добрался до его маленькой дочери. И он согласился, как согласился бы любой на его месте.
С вступлением в Шторм Гериссен понемногу стал приходить в себя, он снова чувствовал себя важным элементом в команде. Однако его ориентиры со времен службы претерпели серьезные изменения. Его уже мало волновали приказы, мужчина предпочитал действовать по ситуации, не скупясь на разного рода методы. Зачастую он просто лез на рожон, тем самым раздражая остальную группу, но так или иначе услуги бывшего военного были особенно полезны в любой компании подобного рода. Шторм стал для мужчины живительным глотком, и по всему выходило глотком водки, потому что спустя пару месяцев члены группы обнаружили, что он не только не безутешный алкоголик, но еще какая заноза в заднице. Теперь он с трудом вспоминал катастрофу, лишь изредка просыпаясь ночью от взрыва, который существовал только для него.

Доп. инфа:
Рост: 187 см
Цвет волос: Русый
Цвет глаз: Голубой
- Курит, не прочь хорошенько выпить;
- В воде "как рыба в воде". Обучен погружаться на глубокие дистанции, задерживать воздух на долгое время и просто выживать в воде;
- Способен оказать первую медицинскую помощь;
- Хорошо знаком с оружием и боевыми искусствами, ну или "немного" больше, чем знаком;
- Согласно врачебным заключениям, имеет психологические отклонения, которые выражаются в провалах в памяти из-за сильных потрясений;