Эйвери любит вишневые пироги, бурбон и закрытый рот его матушки. Особенно странно, что где-то на третьем уровне сна в его руке столь любовно покоится огурец, достойный настоящих кабачков, выращенных на лучшем навозе, не меньше. В мире Эйвери все выращивалось на навозе, а что овощи могут расти на чем-то другом? Впрочем огурцы в число его интересов не входили чуть больше, чем сезонные балы чистокровного сообщества, хотя нет, где-то на том же уровне. Ну а говоря о уровнях, этот овощ был очень даже ничего, без всяких там травмирующих иголочек, горькой попки, в меру сочный и с приятным глазу зеленым цветом. Если бы Эйвери сидел в жури конкурса "Мисс Огурчик 1980", одной Мисс могло бы стать меньше, а Миссис больше. Но он не загадывает так далеко. Они знакомы всего пару мгновений, общество осудит, семья не поймет, друзья высмеют. Только он все равно сжимает тот самый огурец.

Странно, что он теплый, огурец этот. Хотя, говорят, что они растут в теплицах, а там вроде бы даже жарко. Вот только Эйвери не помнит, чтобы заходил в теплицы, а еще он не помнит как и почему жизнь свела его с предметом в руке. Да и вообще где он? Что он? Эти и остальные вопросы как-то внезапно настигли и заняли все пространство в его голове, жаль то самое пространство как бы не вмещало в себя ответов. Это напоминало разговор с немым или тупым, выбрать что-то одно Эйвери не мог, ибо и это значилось бы в каком-то роде ответом. Впрочем, в каком-то роде ответом можно было бы считать тот факт, что в какой-то момент Джейми начинает ощущать всю тленность бытия в форме тяжести, с которой его придавливает гравитацией. Ему кажется, что он летит, впрочем, он, конечно, летит, если смотреть на это в разрезе планеты, но вот разрез вполне определенного помещения таких полетов не предусматривает. И он, в общем-то, четко осознает эту непреложную истину, оттого последними (или первыми за день) усилиями заставляет себя разомкнуть глаза, которые, вероятно, ранее были накачаны каким-то металлом, иначе почему так тяжело то?

Все этим утром было тяжело. Или вечером? Или ночью? Черт его знает, ответы все еще недоступный для него навык, но, если глаз, хотя бы один, хочет жмурится, наверное, что не ночь? А, если он где-то, где ночью светит солнце? Если так, то сейчас ему это все равно ничего не даст, поэтому Джейми бросает эту бесполезную задачу в вопросах идентификации времени. Сейчас куда интереснее заняться идентификацией его самого, ибо есть тут определенные проблемки, ибо кроме того самого огурца никаких иных ориентиров в мире Эйвери не наблюдал. Да и огурец куда-то внезапно исчез, оставив его ладонь в своем первородном состоянии.

Он смотрит по сторонам, пока в висках кто-то отбивает не меньше чем военный марш, он смотрит и ничего не понимает. Комната, в которой он находится ему незнакома, как незнаком и человек, пнувший его ногой. Незнакомы ему и руки, которые тянуться из вроде как его тела, все это очень странно. Еще и подушка какая-то влажная, как и правая стороны его лица. Он ощупывает эту самую сторону, кажется слюни, чему тут удивляться?

- Я? - почему-то вопрос о том, кто он такой его заинтересовал больше всего, может потому что этот же вопрос маячил у него в голове в пометкой "особо важно"? А может потому что на остальные ответить у него не было не единого шанса, - Я Джон, - он почему-то думает, что не стоит показывать свою растерянность, пусть тот другой думает, что ему что-то известно, по крайне мере имя. Это уже много. А то, что он находится непонятно где, наедине с голым мужиком, ну может так и надо? Впрочем он почему-то совершенно упускает, что и сам едва ли обременен хотя бы трусами. Со временем и это придет.

- А...- его прерывают броском какой-то бумажки прямо в него. Он смотрит на нее, вращая в руках. Странная какая бумажка, на ней еще и двигаются, и двигаются так себе, особенно, начиная с того момента, как два незнакомых ему мужчины начинают долбиться в десны. Впрочем, один из них ему все же знаком, по крайне мере очень похож, - Я не знаю, -  растерянно заключает Эйвери, - Я не знаю, - он и правда не знает, что ответить, ситуация нестандартная.

- Кто это с тобой? Твой парень? - он не понимает почему ему задают вопросы, это очень глупо, учитывая, что он не знает кто он. Как и не понимает почему он не истерит, как тот напротив? Может шок? Или он такой сам по себе...

Что-то здесь не так. Эта мысль крутится в его голове как заевшая пластинка, как сраная карусель, которая раскачивается так сильно, что кругом все блюют. Ему бы тоже сейчас поблевать, потому что, да, что-то здесь не так. И это чертовски напрягает, еще напрягает этот непонятный хрен, расхаживающий по непонятному помещению, а еще хрен, который двигается в так движениям того хрена, который собственно эти движения создает.

Он трет глаза, в попытке привести себя в норму. Может, если хорошенько зажмурится, он проснется в месте, которое знакомо, а еще в теле, которое ему знакомо. А вдруг он вообще баба и это какой-то эксперимент по переносу разума из одного тело в другое? Это бы все объяснило. Хотя нет, это бы не объяснило фотокарточки, на которых два мужика делают совсем не мужицкие вещи. От этих вещей Джону как-то нехорошо, спину обдает жаром, хотя жарить там нечему, на лбу выступает пот, а к горлу поступает ком размером с хороший такой кулак. Потому он смотрит на своей кулак и заключает, что да, примерно с такой. Только этот факт ему сейчас не к чему. Джон как-то понемногу заражается паникой этого другого.

- Это не я, - он смотрит еще раз на фото, потом на почти лысого парня, снова на фото, на свой хер зачем-то еще смотрит. А потом заглядывает уже внутрь себя, ища этому хоть какое-то объяснение, - Нет, - он вертит головой, не желая верить, -Нет, нет, нет, - он приподнимается, чтобы свесить ноги с кровати. Опирается локтями о колени и хватается за голову, пока все его естество прогуливается по незнакомой и довольно нестерильной простыне.

Он, кажется, не Джон, хотя и близко. Хотя лучше бы он был каким-нибудь Джоном, Джоном хуй-знает-кем. Потому что быть тем, кем он является на самом деле, отныне будет непосильной ношей. Эта ноша уже притягивает его к земле, воспоминания настигают мелкими клочками, неосознанными отрывками, в которых кто-то трогает его зад и говорит, что на таком батуте не грех и попрыгать. Джейми передергивает, он сжимает виски, хочет, чтобы все это исчезло, только вместо этого слышит шепот, какую-то ругань на турецком, а еще перед глазами возникают лица, которые ничего понятного для мужчины. увы, не привносят.

- Это не могу быть я, - от мысли о том, что они типа пара или теперь пара, Эйвери почти тошнит, он с трудом сдерживается, чтобы не облевать здесь все вокруг, включая свою новую пассию, - Ты думаешь у меня много таких как ты? - голос надрывается, почти также как его разум, который, кажется, ебнулся в конец, - Заткнись и дай подумать, - он это ляпает на каком-то автомате, потому что обычно больше всех думает именно он. Но почему он то? Если уж он здесь с хером нараспашку, после того как на распашку было что-то другое, но стоит ли ставить на его продуктивность в плане этих самых дума. Пожалуй, что нет.

- Блядь, да что за! - он стукает кулаком по коленке и даже это менее больно, чем тот факт, что кто-то грязно надругался над ним. Только бы без участия кулаков, - Это шутка или что?! Что за место вообще? Кто тут сдох? Стая гоблинов или...- ему хочется сказать что-то вроде того, что здесь, похоже, умер один Джейми Эйвери, и появился он. Тот, кто высиживает на прокуренной кровати с яйцами нараспашку. Хоть это можно поправить. Он стягивает простыню и заматывает ее на своих бердрах, как будто это что-то меняет.

- Кому могут требоваться единороги? - вопрос, конечно, резонный, но Эйвери не знает тех людей, которым бы требовался единорог и он бы не сссмог поиметь к нему доступа. Что он вообще теперь знает этот Эйвери - Ебанутым каким-то....Бляяяять, - секунды концентрации хватило, чтобы снова окунуться  во всю эту безумность ситуации, - Ты знаешь кто? - он уже понимает, что, конечно, тот второй нехера не знает, иначе почему он задает все эти вопросы, - Ты что-то пробовал? Что? - Джейми хватает за каждую соломинку. Он ведь не помнит, чтобы что-то пробовал, может этот чувак какой-то обдолбыш и вообще он во всем виноват, - Что ты помнишь? - он хватает того за плечи и хочет слегка или не очень слегка потрясти, а потом снова вспоминает, что они тут в общем-то голые, а трогать голых мужиков дважды за сутки это как бы плохой тон.

Вот бы этот мужик напротив перестал говорить, что это он. Он и сам знает, но только верить не хочет. А чего он хочет? Ну для начала было бы неплохо, чтобы из вон того шкафа у окна выпрыгнул бы еще один какой-нибудь мудак, зарядил бы из палочки конфетти в рожу этого второго и сказал что-то вроде того, что это розыгрыш. И Джейми бы обязательно посмеялся над этой шуткой года, правда примерно спустя лет десять после того как засунул бы ту самую палочку в глотку шутнику. Только пока глоток было только две, и, разве что, Мерлин знает что в них сегодня побывало, а сколько всего, чего в них не было. Хотя, вероятно, список стал короче, как и его смех, который резко обрывается, когда Эйвери осознает, что ничего здесь смешного нет. Но ведь и смеется он не потому что смешно, а потому что страшно. Потому что, если не орать, то хотя бы смеятся.

И это пиздец как не похоже на Джейми, все здесь имеет к нему отношение меньше, чем маггловские изобретения для бритья волос в носу. Об этом он хотя бы отдаленно слышал, даже видел результаты у некоторых его полукровных знакомых. А здесь ничего близкого его натуре не было, хотя теперь приходится сомневаться даже в этой мысли, ведь тот второй, похоже, теперь очень даже близок. Радует только, что он тоже в смятении, вот, если бы он вешался бы ему на шею и говорил что-нибудь про то как чудесно они провели ночь, наверное, Эйвери бы психовал еще сильнее, хотя куда сильнее непонятно.

- А может они едят этих единорогов? - вопрос звучит в пустоту, он понимает, что никаких внятных ответов у этого парня нет, как и у него. Он только пытается сосредоточится на каких-то рациональных мыслях, результатами которых должен быть ответ на то, что им делать. Только пока в его голове раздается только звон и голос второго, а все остальное пространство занимает паника. Но Эйвери не сдается, и нервно оглядывается по сторонам, в попытке найти хотя бы какую-нибудь палочку. Или вообще что-нибудь, кроме этих срамных колдографий.

- Мы их достанем, - заключает Джейми. Он еще не знает как и где, но уже уверен в позитивном сценарии. Просто выбора то у него особого нет, да за свою жизнь, он хорошо понял, что нет ничего такого, что нельзя достать. В конце концов, они могут попробовать наколдовать этих самых единорогов, - Лошадям наколдуем рог, - кажется, звучит это тупее, чем в его голове, - Как минимум выйдем на этих уродов, а там как-нибудь сориентируемся , - Эйвери же умный, выход можно найти из любой ситуации, вопрос лишь в количестве потерь, а сегодня он потерял так много, что казалось бы чего еще боятся? Либо ты решаешь проблему как-нибудь, либо можно остаться здесь жить навсегда. И второй вариант Джейми как-то совсем не рассматривал.

Эйвери действительно не помогло. Тот факт, что этому волшебнику предложили что-то там улетное, никаких улетных воспоминаний в его голову не принесло. Он только помнит как пил бурбон, который пьет всегда, заедает какими-то сосисками и разговаривает с волшебниками, которых видит не в первый раз. Может ему что-то подсыпали, он же не такой идиот как этот второй, чтобы пробовать всякую неизвестную дрянь

- А ты вообще кто? - стоило бы спросить об этом где-то в начале, только Джейми это и не особо то интересно было. А сейчас он почему-то начинает задумываться с каким таким волшебником его сюда занесло, ведь лица его он совсем не помнит, а может даже не знает. Значит он не чистокровный, ведь подавляющее большинство чистокровных он знает в лицо, а, если он не чистокровный, то как оказался в том месте, где собрались только чистокровные? Что-то тут не сходилось, впрочем, любая из теорий, которая бы не пришла на ум Эйвери.

Только от вопроса товарищ по несчастью уходит весьма эффектно, сорвав с него простынь, чтобы намотать ее же себе на ногу. Джейми даже хочет как-то возмутиться, но, когда до его носа доходит едкий запаха, вынуждает себя закрыть рот и нос тоже, зажав тот пальцами. Он не хочет думать откуда здесь это, потому что мысль о том, что это уже слишком занимает все пространство. Хорошо еще, что в комнату врывается свежий воздух, иначе мужчина бы во второй раз вал в бессознательность и все бы началось по новой.

Эйвери выбегает вслед за вторым, и не понимает почему сам еще не попытался выбежать через эту дверку. Вероятно, потому что без одежды такой порыв не самая лучшая идея. Ладно, что их может кто-нибудь увидеть, но вот тот факт, что все нутро вжимается куда-то во внутрь, от того, что все тело обдает влажным, холодным ветром, это уже совсем не хорошо. И трава, с которой, кажется, только-только сошел иней, неприятно впивается в пятки. Он, разве что, немного успокаивается, когда вдыхает свежий хвойный воздух, но недостаточно, чтобы не обеспокоится тем фактом, что слева от них, вдалеке виднелась огромная мечеть, а за ней начинался какой-то город. И это совсем не похоже на Британию, Джейми в этом уверен, оттого нервно хватает воздух ртом, будто это что-то изменит.

- Мы в Турции, - он видел эту мечеть на колдографиях, которые стояли у его коллеги на столе, который в свою очередь был в Турции. Сомнений не было, - Почему мы в Турции. Как связаны единороги и Турция... - он думает вслух, но это все равно не помогает, - Может мясо единорогов для них кашерное...Но у них, что своих единорогов нет, - он обхватывает себя руками и растирает предплечья, в попытке согреться, - Этот лес. Мы должны выловить единорогов в этом лесу, - только как им это делать без одежды и главное, зачем для этого всего нужен был настолько грязный шантаж. Ну взяли бы родных в заложники, поприсылали бы их отрезанные пальцы, все лучше, чем так.

Эйвери впадает в небольшой ступор, потому что не знает как объяснить, где Турция. У него же карты под рукой нет, чтобы тыкнуть пальцем в нужную точку и сказать, что вот этот кусок, с морем по бокам это она, а вот это (указывая на Британию), то где мы бы должны были быть. Да и если бы была, чтобы это дало этому второму? Больше паники, смятения? Он и так выбежал в чем мать родила в это не достаточно комфортное пространство. Потому что у Джейми на языке только один ответ вертелся, что-то похожее на "Это здесь". Но озвучить это он все не успевает, ибо другой голый парень что-то там говорит про коитус с разными слоями волшебников, Эйвери даже не сразу понимает, что обращение к нему, потому что Джон у него с его личностью все же не ассоциируется. Пока.

- Очень приятно, - машинально отвечает он, а потом уже задумывается над философским вопросом, который ему задали. Вообще-то Эйвери не очень хочет задумываться над чем-то подобным, потому что это возвращает его к мыслям о том, что поднятая тема к нему ближе, чем должна быть, чем была еще день назад, - Видимо, зависит от того, что у тебя с чистотой крови, - он вроде бы пытается пошутить в ответ, но лицо не выдает никакой эмоции, потому что трахнуть любого мужика это такой себе расклад, если это, конечно ни какой-то фразеологизм, вроде: "Трахнем этот орден в жопу". Ему почему-то, кажется, что этот самый Уилфред никакого отношения к ордену не имеет, потому Джейми в очередной раз передергивает, когда взгляд падает на потертые колени парня со странными вопросами, - Лучше не трахать мужиков, - пауза, - Лучше вообще больше никого не трахать, - заключает он, и сам верит в то, что так теперь и будет.

- И что ты будешь продавать? - он смотрит на Уилфреда как на идиота, хотя понимает, что идиотов тут парочку, хотя самые большие идиоты те, кто организовал им это увлекательное приключение, - Мы из их рынков живыми не выйдем, - хотя как вообще жить после этого Джейми все равно не понимает, - Снова задницей торгануть не получится, ее может и натянут, но денег нам за это не получить, - и там уже даже единороги не спасут скорее всего, когда кого-то из них толи камнями забьют, толи что пострашнее. Эйвери кто-то рассказывал, что нравы в этой самой Турции не самые дружественные, правда, учитывая их ситуацию, едва ли хоть где-то для них было бы дружественно.

Хорошо еще, что пробегающий мимо единорог выбил Эйвери из всех этих неприятных мыслей. Он даже на мгновение проникся надеждой, что вот они уже вплотную приблизились к своему спасению. Правда приближаться вплотную к парнокопытному он все же не спешил. Джейми так то никогда единорогов не видел, даже с лошадьми никакого особого опыта не имел, ну, разве что, гладил пару раз, а те лишь недовольно стряхивали его руку с о своей гривы. Он же не знал, что стоит поработать над этими связями, так как спустя много лет ему потребуется ловить кого-то похожего в максимально нерасполагающей обстановке. Как это вообще делать без палочки, а что, если животное насадит его на рог. Снова. Да и еще человек какой-то вышел из леса, копыта единорога проверяет, и ,вероятно, даже не подозревает, что за ним наблюдают два голых мужика в кустах.

- Сэр! - Эйвери не находит ничего умнее, чем обратится к человеку, предварительно прикрывшись веткой с густой листвой, хоть и не настолько густой, чтобы кто-то подумал, что он одет. Он пинает Уилфреда в плечо, чтобы тот пробрался вдоль кустов к единорогу, пока он беседует с неизвестным Мистером, - Вы мне не поможете? - он только надеется, что тот понимает английский язык, хотя глаза мужика говорят совершенно обратное, но Эйвери не сдается, он думает что хотя бы создает помехи для того, чтобы у второго голого парня была возможность свистнуть единорога, - Kannen Sie mir helfen? - Джейми знает не так много языков, но хотя бы парочку из них стоит попробовать, а вдруг человек и вправду сможет им помочь, тогда не придется его вырубать, все же в чужой стране без палочки в руках стоит быть очень осторожным. В том числе поэтому он собирается в ладошку свои геннеталии, чтобы не дай Мерлин не пострадать от кустов больше, чем он уже пострадал от прошлой ночи.

- Ne? - говорит человек, приближаясь к кустам и вглядываясь в них, - Sen kimsin? - Джейми ничего не понимает и, вероятно, у них двоих это взаимно, остается только уповать на то, что либо этот мужчина пороется в своей голове и вспомнит какой-то из международных языков, либо Уилфред запрыгнет на единорога, прежде, чем турок сделает с ним непоправимые вещи.

У Эйвери не так много опыта общения с людьми, которые его не понимают от слова совсем. То есть, конечно, когда отец набирался бурбона и воспроизводил какие-то не членораздельные звуки это можно было причислить к схожему опыту, только в том опыте он не пытался найти общий язык с кем-то, кто видит его первый раз, да еще и голым. Он пытается поставить себя на место этого турка, который приближается к нему с широко распахнутыми глазами и недоумением в них же, но это сложно. Что бы он сделал? Ну, как минимум, не стал бы поворачиваться спиной к своему единорогу. Впрочем, а что, если это вообще ни разу не его единорог, что, если он такой же мужик, как они с Уилфредом и тоже пришел приручать животное, после того как чей-то другой рог побывал в нем? Просто ему могло повезти больше, одежду не стали отнимать, но, возможно, благодаря этому дару унизили еще больше. Джейми зачем-то представляет это себе, как того дегустируют целой компанией и куда более изощрено, чем он себе вообще может представить, такое лежит за гранью понимания, за гранью возможного.

Пожалуй, где-то там же, где расположилось феноменальное везение того второго, который за спиной турка оседлал, наконец, кого-то, кто не имел отношение к заднице Эйвери. Где-то внутри даже надежда просыпается, что всю эту историю ждет какой-то приемлемый финал. Интересно кого-то это тереться яйцами о спину единорога? Об лошадь также или нет? Надо будет спросить этого Уилфреда, можно будет узнать что-то новое для себя, чтобы день был прожит не зря. Хотя казалось бы нового и так было приобретено с лихвой, может азарт просто уже наал просыпаться? Ибо Эйвери почти радуется, когда единорог сносит мужика-турка, не радуется только за его лицо, которое влетает прямо в кусты, а следом глухо ударяется о землю. Он и сам чудом успевает увернуться, чтобы тот не насадился, ну, например, зубами на его член, который еще и привстать успевает от накатившего напряжения. Но Джейми  сейчас о напряжении думать нельзя, нужно скорее обыскать тело, вытащить палочку, которая лежит в кармане штанов. Доставая, рука ощущает что-то знакомо фаллическое, Джейми матерится, когда закончится парад членов в этом дне?

Вероятно, что нескоро, ибо скоро только одежду удается стянуть с турка, и то, приходится временами врезать тому кулаком по голове, чтобы снова вырубился. Эйвери еще никогда не чувствовал себя настолько магглом, как сегодня, еще чуть-чуть и в ход пойдут ноги, вот только натянет на себя штаны, которые приходится придерживать, так как те не очень-то по размеру, а может просто у турка пердак более раздолбанный, поэтому места нужно больше. С виду то он вроде не особенно крупнее его. Следом Джей стягивает с него кофту, пока единорог несется по направлении к реке, а Уилфред кричит что-то нечленораздельное. Он озирается по сторонам, никого, а у него палочка в руке. Сейчас бы можно было с этой палочкой в лёгкую переловить тех злополучных единорогов (наверное), и даже со вторым парнем не мучиться. пусть там себе купается, ему охладиться не помешает. Но Эйвери этой ночью, видимо. пробили путь в двух места и второе как-то связано с совестью, хотя и не точно.

До реки приходится бежать, орет Уилфред так громко, что казалось бы место куда ближе, но нет. Их с единоргом почти начинает уносить течением, так что Джейми даже не знает как спасти обоих, больше, конечно, хочется спасти животное, то есть животное с рогом, то есть, того, кого не зовут Уилфред. А что, если единорога зовут Уилфред? Это было бы забавно, но не так забавно, как парень цепляющийся руками за корягу, а ногами за вариацию коня. Впрочем, Эйвери не особо смешно, он направляет в него палочку, из которой вырывается  канат, но весьма тонкий канат, не совсем то, чего он хотел. Палочка не хотела его слушаться, но все же это помогает вытащить хотя бы волшебника, с единорогом сложнее. Джей вытягивает голое тело на трау и накрывает кофтой, сорванной с турка, а сам бежит вдоль берега за единорогом, которого стремительно несет течением. Перспектива ловить снова десять, а не девять единорогов ужасает.

- Давай же, ну! - заклинания не достигают своей цели, единорог то и дело уходит под воду и они до него не долетают, - Блять! - еще и штаны постоянно норовят слететь, кажется, без них сейчас было бы лучше. Последняя попытка притащить к себе животное все же удается, только, похоже, уже поздно. Единорог какой-то спокойный, лежит себе не двигается, еще и не дышит.

- Уилфред, мы убили единорога! - он кричит куда-то вдаль, надеясь, что Уилфред уже пришел в себя и поможет ему, но надеется не слишком, потому идет к нему обратно, заклинанием подтаскивая к себе единорога, - Единороги же не умеют не дышать? - Эйвери прикладывает ухо куда-то туда, где должны бы быть легкий или сердца животного, бьет туда кулаком, берет его за пасть и раздвигает ее, заглядывая туда. Единорогу срать на все это, он, вероятно, уже в лучшем мире, где об него никто не трется яйцами и не топит в реках, - Умеешь делать искусственное дыхание?! - он бы может попробовал бы еще что-то с чужой палочкой, но боится, что может стать хуже. Впрочем, может в Уилфреде есть какие-то турецкие корни, может она его примет за своего? - Или, на, попробуй. Меня она плохо слушается. - а Эйвери пока тянется к морде парнокопытного, чтобы понять куда там правильно дуть воздух.

Какое-то смутное наитие подсказывает Эйвери, что что-то он делает не так. В жизни уж точно, если бы он все делал, как нужно едва ли сидел на холодной траве с жгущим чувством внутри, где-то в районе ануса. Его бы должно радовать, что вакханалия с единорогами позволяет забыть об этом свербящем ощущении, но время от времени оно все же неизбежно напоминает о себе, особенно, когда тот напрягает все тело, чтобы выдать непонятное количество воздуха в морду животного. Время от времени он еще и ладонями хлопает по нему, проверяет глаза на предмет движения, но там ничего, примерно как в его в мозгу, которые то и дело выдает вопросы, на которые его владелец ответить не в состоянии. Например, что, если самое худшее еще впереди? То есть, очевидно, для Джейми худшего существовать не может, но помимо него ведь есть внешние факторы, которые обеспечили ему туман в голове и боль в заднице, это неизбежно наталкивает на мысли, что с креативом у источника их беда все отлично, в отличии от их положения, правда.

Он почти преисполнен надеждой, когда Флинт берется за палочку, а еще радует, что эта палочка волшебная, а не кожаная, кажется, в его теперешнем мироощущении, данный факт еще долго его будет радовать. Хотя, спустя мгновение, когда от единорога остаются только внутренности и какие-то странные, неизвестные, ему предметы, в нем закрадываются сомнения в том, какой палочкой Уилфред все же орудует лучше. Но делать нечего, благо он хоть сдерживается, чтобы не сблевать в унисон со вторым пострадавшим, только рукой стирает с лица какой-то мягкий мешочек, надеясь на то, что на его лице не оказался чей-то детородный орган, даже, если он принадлежит единорогу. И сидеть становится совсем мокро, когда половина штанов пропиталась кровью, потому он встает и нависает над тем Флинтом и над тем, что осталось после единорога.

- Ты знаешь что это? - он пинает ногой тяжелое непонятно что, Эйвери не помнит, чтобы видел когда-то подобное. Но никогда не стоит исключать тот факт, что его память перестала отвечать всем его требованиям. Следом он берет в ладонь один из пакетиков и вертит перед глазами, пока с пакетика стекает кровь единорога. Говорят их кровь очень ценна, что ж, сегодня потери чего-то ценного это уже почти что-то обыденное. Правда, содержимое пакетика обыденным ему почему-то не кажется, Джейми проделывает в нем дырку указательным пальцем, но что делать с этим дальше не очень-то понимает. Он, конечно, что-то слышал про то, что порошок втирают куда-то в десна, но только не помнит зачем, да и боится, что это перенесет его еще на день вперед, который принесет ему еще больше разочарований.

- Это что магглы сделали? - почему-то в голове Эйвери не помещается мысль о том, что что-то такое могли сделать волшебники. Ему кажется, что его порода как-то более изобретательна что ли, впрочем засунуть в единорога предметы тоже вполне себе изобретательно. Даже интересно как они это сделали, если это магглы, еще интереснее, если это волшебники, потому что таких заклинаний Джейми не знал, да и вряд ли хотел бы узнать, - Постой, - он зависает на пару минуту, пытаясь вспомнить представленные образы - Это очень похоже на арабских оборотней, - в свое время Эйвери очень удивлялся традициям тех самых арабских оборотней, которые в полную луну затевают танцы вокруг своей жертвы. Правда после танцев всегда следовал кровавый ужин, но зрелище не могло не завораживать, - Кажется, я посадил одного в Азкабан...Или двух, - он чешет макушку, - Может я сбил их поставки?  Может они перевозили это в оборотнях, а с единорогами работать сложнее? - Эйвери внимательно смотрит на Флинта, но что тогда сделал он, чтобы оказаться здесь?

- А что ты сделал? - кроме того, что оприходовал его зад. Хотя, надо думать, что данного факта и так хватает с головой. Возможно, когда-то и Джейми займется местью за свою пострадавшую честь. Что, если Флинт страдает за дело?

Все, что связано с авада кедаврой звучит заведомо не очень. Звучит это примерно так, что им как бы вот-вот и пиздец, потому что, когда засовываешь что-то смертельное в животное, очевидно, это какой-то пиздец. Кажется, еще чуть-чуть и Эйвери собьется со счета сколько раз за этот день в его голове возникают мысли о патовости обстановки вокруг него. Он даже представить не может, чтобы кто-то засунул заклинание в животное, чтобы..Чтобы что? Чтобы то выпрыгнуло на него, как шлюха из огромного торта? Но ему это представить слишком сложно, возможно оттого, что на него из тортов никто никогда не выпрыгивал. Из кустов? Да. Из-за угла? Довольно часто. Даже из штанов на него выпрыгивали только этой ночью. Но все это не то. И это напрягает. Когда ответов нет или они звучат совершенно неподходящими, как впрочем и все, что попадается ему на глаза последние часы.

- Ручные? - кажется, он уже устал удивляться, - Не знаю...Может быть, -после того как его задница поизносилась, впору сомневаться во всем, что приходит тебе на ум или кому-то другому. Все может быть. Но вообще-то он вроде бы и сам что-то вроде страшного человека. И оборотни едва ли пошли бы против пожирателей, даже арабские. С другой стороны, если за ними стоит кто-то еще, да и еще и связанный с маггловским оружием, может ли этот кто-то не знать, что такое пожиратели и Темный Лорд. Этими своими размышлениями с Уилфредом он делится, конечно, не собирался, все же кроме имени ему о нем ничего не известно, ну и еще размера члена, по смутным ощущениям.

Все же его слова о том, что жепный террор это еще не самое страшное, что с ними могли сделать его напрягают. Напрягают потому что сложно представить что-то хуже, по его мнению следующий шаг это смерть и желательно не от анального кровотечения. Но, если так подумать, в теле человека достаточно много дырок, у Джейми не разведанных осталось еще предостаточно, от чего хотелось бы их сейчас как-то обезопасить, заткнуть или заколдовать каким-нибудь щитом. Но той палочкой, что у них имелась, Эйвери как-то не хотел рисковать колдовать, иначе вместо щита  можно пробить себе пару лишних отверстий, что быстро приблизит его, к и без того развивающейся трипофобии.

- Как можно угнать кита? - твою мать, кажется этот Флинт больной на голову. Теперь Эйвери начинает думать, что проблема здесь только у него, причем со всем, что встречается на его пути, включая этого чокнутого, - Ладно, если ты умеешь угонять китов. То легко поймаешь еще парочку единорогов,. Может знаешь какие-то специальные заклинания, чтобы укрощать крупных животных? - а ему, видимо, придется подумать самому что делать с теми самыми колдографиями. Может сбежать из страны? Вот в Турции, к примеру, останется, тут его никто не знает, кроме мужика, валяющегося неподалеку. Одного его убить, если что не так уж проблематично, хватит и камня, который Джейми пинает, пытаясь унять в себе все эти мысли.

Даже странно как быстро этот камень ему пригождается, пролетая четко мимо цели. В принципе, становится логично, что это его выебали в жопу, а не он. Возможно, он даже пытался, но просто не попал в цель, и тогда пришла очередь следующего. Флинт вон настолько меткий, что попал членом не в одну мишень, а даже в две, сначала в задницу, а теперь в пасть змеи. Та, конечно, первоклассным отсосом заниматься не стала, ей хватило пару секунд, чтобы различить в члене опасность. Мерлин, если бы только Джейми мог быть змеей... Но он ей не был, как и не был Уилфредом, который, в какой-то степени поплатился за сделанное с партнером по несчастью. Хотя сейчас Эйвери больше думал о том, что кричит тот слишком громко, лишая их последних шансов выловить еще единорогом. Да и мужик, которого они вырубили начал приходить в себя из-за всего этого шума, что, в принципе могло быть на руку.

- Иди на хуй, - теперь подобные слова звучат как-то иначе. Но делать все равно что-то нужно, а сосать Эйвери больше не планирует, если это, конечно, не рождественский леденец, как, очевидно и Флинт не сходит нахуй. Правда у них есть мужик, со ртом, и палочка его не при нем. Поэтому выход кажется до боли очевидным, и, к счастью, наконец, боль эта не будет относится к телу Эйвери.

Он направляет палочку на турка, но потом вспоминает, что тот вряд ли поймет его посыл подползти ближе. Поэтому сам подходит к нему и указывает палочкой по направлению к Флинту, но мужик крутит головой, что-то бормочет на своем, хватается за траву, припадает головой к земле. Эйвери думает, что тот молится, самое время, если бы он в кого-то верил то тоже бы сейчас молился на его месте. Но ему это уже незачем, поэтому он дает тому пинка под зад для ускорения, потом еще пару, потому что, видимо, тому не хватает огня. А, когда огня становится в избытке и тот, подползая энергично натирает свою задницу, Джейми хватает его за затылок, предварительно попытавшись изобразить змею и укус в член Флинта, и резко придвигает того к упомянутому фактору. Сам же старается не смотреть, хотя получается это плохо, так как мужик вырывается, и понимает, что от него требуется раза с десятого. А когда понимает, начинает молиться еще усиленнее, выглядит так будто молится он на хуй, отчего Эйвери с трудом подавляет вырывающийся смешок, хотя смешного в этом ничего. От такого зрелище впору сблевануть, Флинт же уже пометил место на этой поляне как блевательное, так что, вероятно, Джейми вскоре наведается туда, вот только бы мужик прекратил вырываться.

- Ты уже выбрал следующую цель? Какая следующая страна сегодня пососет? - на счету Флинта уже есть Британия и Турция, будет почти не странно, если он на этом не остановится. Эйвери спрашивает это, чтобы разбавить эту очередную ебанутую ситуацию. Можно считать, что это своего рода светская беседа, в рамках той светскости, которая теперь у него есть.

Джейми так то до этого злополучного дня со змеями дел особенно не имел, если не брать в расчет некоторых дамочек, причем даже не обязательно, чтобы те имели какое-то отношение к факультету Слизерин. В принципе и в член такие укусить могли, правда без каких-то серьезных последствий, если, конечно, не считать всяких инфекций, которыми мог кишить их рот. Благо с этой проблемой ему посчастливилось не сталкиваться, так как такие вот эксперименты интересовали его чуть меньше, чем никак. Сейчас бы он скорее выбрал что-то такое, чем смотреть как незнакомый турок отсасывается член, который, вообще-то не так давно уже подвергся отсасываниям. Может обратиться обливатором, чтобы поработали с его воспоминаниями? Хочется как и раньше думать, что он девственно чист в отношении, того, чему сегодня подвергся.

- В принципе рядом с Турцией довольно много стран, так что ты еще можешь повыбирать, - лишь бы в этой стране не было Джейми. В принципе довольно неплохая концепция оружия массового действия. Правда не особенно массового, но, если подумать, что Флинт выебет Темного Лорда, можно предположить, что боевой дух, как и любой другой, будет слегка надломлен. Возможно, после подобного события проблемы крови владыку перестанут заботить также сильно как наличие головы Флинта на каком-нибудь наконечнике.

- Выглядит хуево, - правда Эйвери не смотрит на его член, считает, что смотреть там не на что и так все понятно, - Но по мне все члены выглядят хуево, -  особенно член Флинта. Не слишком ли много ему сегодня внимания? Не специально ли он подставил свой стручок змее, чтобы снова подловить Джейми на крючок, - Либо откинешься ты, либо он. Потому что я не заметил, чтобы он сплевывал. Может решил, что задача просто отсосать? - в принципе, если бы  над их головой не нависала огромная и неприятная проблема, примерно как член Флинта этой ночью, только еще больше, то, вероятно, ему было бы все равно кто из них откинется. Но он все надеется, что турку не повезло больше, чем его партнеру по несчастью, хотя может ли не везти, чем когда тебя ебнули по голове, потом заставили отсосать, а потом опять ебнули.

С тем, что у них что-то есть Эйвери не очень то и согласен, потому что нихуя у них нет, и продолжать им нужно примерно с того же места, с которого они начали. Едва ли взорвавшийся или взорванный единорог будет засчитан, а значит счет снова 10/0 в пользую единорогов. Этот счет не мог не напрягать, потому что вся эта ситуация уже порядком настоебала. Флинт еще и про везение какое-то говорит, он вот думает, что будь у него усы все это могло быть немного менее травматичным для его его лица. В конце концов, одно дело когда член прошелся по всему лицу и совсем другое, когда есть кусочек, где особенных ощущений замечено не было. Он вообще почти завидует этому турку, он хотя бы это из-за страха делал, а Эйвери что?

- Не могу сказать того же о твоем пахе, - там то с "усами" все было в порядке, - И где мы найдем второго турка? Может, конечно, к каждому единорогу приставлен свой турок. Тогда...- но его прерывают оглушающим заклятием, почти не удивительно. А уже через мгновение его кто-то пинает, он с трудом продирает глаза. Интересно сколько он был в отключке? И где это они? Тут довольно миленько, если не считать, что он и Флинт связаны. Неужели теперь они будут пробовать бдсм? Может это какой-то недельный марафон по испытанию волшебников на прочность.  Хорошо бы, если теперь удар на себя возьмет Флинт. Только у Эйвери подозрение, что спрашивать их никто не будет.

Подозрение усиливается, когда где-то за ними раздаются голоса, и довольно шумные шаги. Следом в нос ударяет неприятный запах, очень похожий на мокрую псину, это напрягает, потому что постепенно все начинает указывать на оборотней. Ладно, с оборотнями он имел дела, по крайне мере это что-то знакомое. Правда до этого момента никто из них не пытался его связывать, по крайне мере физически, если и связывали то с каким-то потенциальными проблемами с Министерством. Джейми вот тоже их связывается с этими самыми проблемами, особенно когда два крупных, волосатых человека встают напротив них и говорят что-то на непонятном языке. Все бы ничего, но те абсолютно голые и их члены нависают в опасной близости от лица Флинта и Эйвери. Может у них традиции такие, голыми ходить, поэтому они и их тогда раздели. О том, что еще может быть их традициями он старался не думать, а думать только о том, как бы разорвать веревку, из-за чего переваливался из стороны в сторону, что быстро привлекло внимание голых иностранцев.

- Успокойся, брат, - вслед его пинают волосатой ногой  с длинными ногтями, - Че ты такой нервный? - Джейми даже как-то заминается, не зная, что ответить на этот вопрос, потому что вроде бы и так понятно, почему он нервный. Как тут можно оставаться спокойным? Возможно они там каждый день ебуться с мужиками и ищут единорогов, а для него это пока еще новый опыт. Остается только надеется, что повторятся он не будет, учитывая то как странно на него смотрит человек, назвавший его братом. Братьев же не ебут? Ну не должны по крайне мере...

- Слушайте, у меня есть деньги, - он смотрит в пол, лишь бы не смотреть на член, который смотрит прямо ему в душу, - Может нужно кого-то отмазать от азкабана? Вы же понимаете, что мы не сможем выловить всех этих единорогов. - стоит перепробовать все варианты, пока не поздно. Только волосатые смотрят на него немного удивлённо, а потом начинают заливисто ржать, что вводит Эйвери в окончательное непонимание.

- Да, ты успокойся, - один из них наклоняется и хлопает его по плечу почти дружески, но  Джейми только сильнее напрягается и пытается как можно сильнее прижаться к полу, - Это наши братья пошутили, - что-то он не понимает в чем шутка, - Ну, вернее, решили на ком-то попробовать свой новый товар. А тут Флинт, - с этими словами Флинта пинают, - Хороший малый, но проблемный. А ты нечаянно под руку попался. Понравилось тебе, конфетка? - они еще гогочут, громко так, что стены сотрясаются. Эйвери не очень понимают их вопрос, это его они назвали конфеткой или член Флинта. В любом случае ничего из того, что с ним произошло ему не понравилось, да и кому могло понравится. Ему почему-то кажется, что им могло, какие-то они манерные чтоли, да и какой-то нездоровый интерес проявляют к задница друг друга, то и дела лапая их.