Cadmus Farraday Nott
Кадмус Фаррадей Нотт
21.05.1948 › 32
Чистота крови › Слизерин (1965) › ПС › ММ. Штаб-квартира стирателей памяти.
milo ventimiglia
beginning of the way:
МАГИЯ В ЖИЗНИ НАЧИНАЕТСЯ ТОГДА, КОГДА ВЫ НАЧИНАЕТЕ В НЕЕ ВЕРИТЬ.
месторождения // проживания:
Нотт- Касл, Корнуолл, Англияближайшие родственники:
Кантанкерус Нотт|Cantankerus Nott- Дед по отцовской линии {pb, 85, slytherin'12}
Офелия Нотт|Ophelia Nott - Бабушка по отцовской линии {pb, 80, slytherin'17}
[Х]Кадмус Селвин|Cadmus Selwyn - Дед по материнской линии
Афина Селвин|Aphina Selwyn - Бабушка по материнской линии {pb, 75, ravenclaw'22}
[Х]Корнелия Нотт (Селвин)|Cornelia Nott(Selwyn) - мать
Корвус Нотт|Corvus Nott - отец {pb, 58, slytherin'39}
Элджерон Нотт|Algeron Nott - брат {pb}
[Х]Афина Макдугал(Нотт)|Aphina McDougal(Nott) - сестра {pb, 20, ...'77}
Теодор Нотт|Theodor Nott - брат {pb, 2 month}
Литрис Нотт(Мальсибер)|Litris Nott(Mulciber)- мачеха {pb, 39, ravenclaw'58}
Мораг Макдугал|Morag McDougal - племянница {pb}
навыки и умения:
Весьма неплохой дуэлянт. Большую часть детства провел в борьбе с младшим братом на палочках, что в последствии оказалось большим плюсом для сторонника темной стороны
Легилемент. Приобрел данную способность в рабочей командировке, при обмене опытом с иностранными коллегами. Там же обучился искусству темной магии, которую успешно применяет по сей день.
Зельевар. Еще в школе подавал большие надежды в данном направлении, но душа повела в другое русло, хотя никто не забыт, ничто не забыто.
Помимо родного английского, владеет французским и немецкими языками. Знает несколько видов танцев, из-за чего праведно ненавидит матушку.
детали:
› ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА: Дракон, Лавр, 12 дюймов
› ДОПОЛНИТЕЛЬНО: В наличии имеется фамильная реликвия - перстень с рубиновыми вставками, который лежит где-то в дальнем ящике с трусами, дабы не позориться.биография:
Поучения. Этим словом Кадмус мог бы охарактеризовать все свое детство. Куда не глянь всюду были правила, плавно переходящие в законы. А все почему? Да потому что он был Ноттом. А это значило, что он должен был быть: воспитанным, гордым, обходительным, разумным и еще с сотню черт, которые напрочь потерялись в его памяти по истечению лет. Сказать, что такое положение дел Кадмуса не устраивало, значило бы не сказать ничего. А молчать мальчик не любил от слова совсем, проще говоря, той самой затычкой в любой бочке был именно он. Конечно, пока тот был совсем маленький волей не волей, а слушаться родителей приходилось, вернее не совсем родителей, и не совсем слушаться, но все же видимость упоминаемой ситуации присутствовала. Тут стоит обратить внимание на то, что Нотты никогда не были поклонниками воспитания детей, предпочитая перекидывать эту обязанность на прислугу, так что Нотт - Касл всегда был переполнен гувернантками, няньками, преподавателями и иже с ними. Так или иначе, Кадмус не особо различал их принадлежность, да и в самом деле разве нужно это было мальчику, чьи родители могли себе позволить столь роскошный комфорт, тем более что менялись они со скоростью света. Видите ли, не достаточно уважительно обратились к Миссис Нотт, или посмотрели с чуть меньшим благоговением, чем должны были, в общем и целом причины находились самые внезапные и абсурдные. Впрочем, чего можно было ждать от великосветской чистокровной дамы, в чьи интересы входили бесконечные приемы, сплетни в гостях у подружек и кошелек супруга. Так уж вышло, что сама Миссис Ноттвоспитывалась в условиях практически аналогичных тем, что она организовала своим детям, с одним лишь отличием, родители души не чаяли в своей наследнице, чего она точно не могла сказать о своих детях. Правда до поры до времени. А пора эта настала сразу после того, как мать разродилась третьим экземпляром марки Ноттов. И наконец-то долгожданная дочка, которую та тут же возвела на пьедестал любимицы. По крайне мере так думали все очевидцы ее отношений с Афиной. Кадмус же видел в этом некое подобие извращенной любви не столько к новорожденному человеку, сколько к новоприобретенной игрушке. Еще бы ведь теперь у Корнелии появилась настоящая кукла, которую можно было наряжать, учить манерам, и таскать вместе с собой по гостям, попеременно хвастаясь расчудесной дочерью.
Вообще подобные мысли посещали мать семейства еще во времена беременности Кадмусом. Что тут говорить, женщина была слаба на хвастовство и гордыню, а дети, как известно, едва ли не самый лучший способ превозношения собственных достоинств до небес. Но Кадмус решительно отказывался быть примерным волшебником и послушным сыном, что выражалось в крайней степени любопытства, непоседливости и бесконечном потоке вопросов, адресованных родителем. Странно, что после неудачной попытки родить сносного члена общества в лице Кадумаса родители решились на еще двух детей. А может те как раз надеялись, что трижды промаха не выйдет, и два других ребенка будут им утешением. Кадмуса всегда поражала людская наивность, особенно направленная на него. Так вот после рождения Элджерона, младшего брата мальчика, они кажется, пожалели еще больше. Нет, безусловно, Элджи был куда более податлив, спокоен и благоразумен, но Кадмус всегда был тут как тут, чтобы внести смуту даже в самое спокойное течение дня. Не раз, в следствии несхожести характеров, а также неудачных попыток старшего брата подбить младшего на какое-то приключение, случались конфликты, как их назвали бы чересчур воспитанные аристократы. А, если говорить, проще, то братья попросту сцеплялись в драке, пока гувернантки, полные праведного гнева не являлись, чтобы растащить их по разным углам. Кадмус откровенно плевал на все устои семьи, хоть и получал за это горы наказаний в виде: дня в чулане; заколдованных рук, которыми он делал все, что приказывали ему гувернантки, лишенный власти над ними; и даже заколдованного рта, чтобы дом наконец мог отдохнуть от его несмолкающей трескотни. Он был тем ребенком, про которого можно сказать не в меру активен, но как говорилось ранее, родителей это касалось самым что не наесть косвенным образом, поэтому знали они об этом не больше, чем соседи про детей других соседей. Данный факт был весьма печальным, учитывая, что Кадмус не имел возможности видеть перед собой нормальной модели поведения в семье, а потому мать он считал не более, чем элементом мебели, несомненно, роскошным, красивым элементом, но все же мебели. А отец, отец всегда имел занятия, которые были куда важнее и наверняка интереснее, чем препровождение с собственными детьми. Несмотря на то, что в ячейках Гринготса хранилась весьма значительная сумма на имя Ноттов, он все же не гнушался работы, вернее он просто хотел работать. Так уже вышло, что Корвусу нравилась деятельность которой он занимался, и оставлять дела только потому что дома требуется его участия, по его мнению, было в корне неправильным.
В детском мозгу Кадмуса крепко прорастала мысль о том, что родители не любят его, а прислуга относится к нему куда менее благосклонно, чем к брату и сестре. Последнее по крайне мере было точно правдой, но только мальчик почему-то не желал задумываться отчего произошел этот разлад. Он совершенно точно был уверен, что все, что он делает правильно. Ведь все, что им двигало было детским интересом и в большинстве своем, в следствии отсутствия ответов на множество его вопросов. Винить гувернанток было не в чем, своим любопытством Кадмус мог вывести из равновесия даже самого терпеливого волшебника, поэтому со временем они были вынуждены научиться игнорировать большую часть его разговоров.
Весь дом вздохнул с облегчением, когда мальчик получил письмо из Хогварста. Родители заранее были уверены, что сын поступит в школу волшебства, это было неизбежно, ведь он был Ноттом. На что еще обязывала его фамилия Нотт? Ну, например на то, чтобы шляпа распределила его на факультет Слизерин, что собственно и произошло. Так как все домашние заранее промыли ему мозги на предмет того, что чистокровные учатся только на Слизирене, у него не было ни малейшего сомнения, что его путь лежит именно на этот факультет.
Хогвартс стал тем местом, где Кадмус по истине чувствовал себя в своей тарелке. Он совершенно не ощущал тоски по дому, в котором вся его природа была заперта за семи замками. Теперь ему была доступна кладезь нескончаемых знаний, наконец он мог выспросить или вычитать все, что его интересовало. К слову книги в первые года в школе были чуть ли не главными его товарищами, он подобно вчерашнему заключенному не мог насытится знаниями, которых было в избытке. Однако, если говорить непосредственно о обучении, все было не так радужно. Учителя отмечали определённые врожденные таланты у мальчика, которые, увы, скрывались за не менее врожденной леностью. Кадмус, привыкший идти к своей цели, не видя препятствий, предпочитал устремлять свое внимания только на те предметы, которые ему нравились, или, по его мнению, были ему полезны. Но, как мы понимаем, едва ли школьник может трезво оценить, что ему нужно, а что нет, а посему, что закономерно, Мистер Нотт делал определенные ошибки в своем самообразовании. Так или иначе, но совершенно отставать по программе Кадмус все же себе не позволял, правда не столько из соображений благоразумия, сколько из-за банального соперничества между сокурсниками.
Друзей у мальчика было с избытком, правда только на младших курсах. Позже друзья трансформировались в приятелей и просто в однокурсников. Кадмус предпочитал не задумываться на предмет того, почему его окружение плавное разбегается, ведь рядом с ним все же оставались люди, которые были куда достойнее. Хотя, возможно, потому они и были достойными для Нотта, что выбирали его. В глазах других учеников, он заработал определенную славу остряка и дебошира. Устремив свое внимание на зельеварение, Кадмус без труда достиг определенных успехов в предмете, что позволяло ему использовать эти знаний и за пределами кабинета зельеварения. Так, например, одной из самых частых проказ, которые он учинял вместе со своими друзьями, была заколдованная бомбочка, которая отправлялась в туалет девочек. Однако, вопреки его дурной славе, в подростковом возрасте девушки находили его весьма интересной персоной, что его до поры до времени интересовало крайне мало. Ко всему прочему Нотт, будучи ярким представителем своей семьи считал своим долгом напоминать полукровкам о их крови, причем в самой что ни наесть грубой и обидной форме. Для него это было развлечением, которое с радостью поддерживали товарищи. Он не задумывался о правильности своего поведения, Кадмус просто делал то, что ему нравится, ибо стоило ему только вернуться домой, где все, что он любил было в запрете.
Ближе к последним курсам Кадмус наконец стал вбирать в себя частицы адекватности, понимая, что в будущем ему это неизбежно понадобится. У Нотта был четкий план, и такие же четкие цели. После окончания он собирался непременно устроится на работу, чтобы покинуть отчий дом, который уже давно сидел у него в печенках. За брата и сестру он не переживал, и не только из-за своей впечатляющей черствости, просто Элджи давно приспособился к укладу жизни чистокровной аристократии, а Афина очень даже неплохо будоражила родителей своим своеволием, отчего, к слову, он был весьма горд за сестру.
Что примечательно в семье Ноттов, так это особая форма равнодушия. В день выпуска Кадмус как и полагается не увидел ни лица матери, ни лица отца, которые по обычаю были заняты куда более важными делами. И он бы непременно расстроился, если бы не был уверен, что все будет именно так. Однако, хвастаться его успехами, а также приписывать их себе мать вовсе не забывала, ведь все, что достигали дети было непременно ее заслугой. При каждом удобном случаем Кадмус живо высмеивал данную особенность матери, а, если выходило, даже публично, отчего та вынуждена была бросить попытки брать старшего сына с собой на приемы. Он не испытывал любви к родителям, да и вообще плохо знал, что означает это понятие, отчего не раз испытывал трудности в отношениях с противоположным полом.
Пока Кадмус думал какую бы избрать для себя карьеру, Министерство магии живо отбирало к себе выпускников. Причем фамилии волшебников были не самым последним критерием для отбора. Прежде, чем он выбрал куда все-таки устроится, ему успели послать около пяти писем с предложениями о работе в тех или иных отделах. Что странно все предложения были именно из Министерства. По-видимому, в других областях администрацию куда меньше заботила статусность своих работников. И будучи в неприличной мере любопытным, что распространялось и на человеческую сущность, Кадмус избрал для себя штаб стирателей памяти. Если подумать данный отдел был и вправду самым лучшим местом для человека подобного склада. Выходило, что Мистер Нотт теперь имел доступ не только ко всем знаниям, что его интересовали, но также и к опыту. Он находил особенно занимательным просматривание воспоминаний волшебников, прежде чем навсегда стереть их с карты их памяти.
Стоит ли напоминать, что то, что интересовало Кадмуса удавалось ему особенно хорошо? Так вот начальство не раз хвалило его за выполнение сверх норм и наличия особенно подходящих способностей для работы в отделе. Правда общение с коллегами у него складывались далеко не самые благоприятные. Далеко не каждый понимал его юмор, который Кадмусу же казался всего лишь сатиристическим. Так что он был не обременен чувством стыдливости, да и в принципе чувствами, ему не составляло труда подшучивать и смеяться над самыми неприятными ситуациями.
С первой же зарплаты тогда еще юный Мистер Нотт снял небольшую квартиру в злачном месте Лондона. Увы, на большее денег не хватало, впрочем место не нагоняло на него никаких плохих мыслей, ибо тот факт, что он наконец избавился от гнета родительского дома, позволяло ему быть довольным еще долгое время. И вроде бы ничего такого в отчем доме и не происходило, кроме обременения родовой фамилии и сводом четких правил, которые Кадмус в общем-то успешно игнорировал, просто находится рядом с людьми, к которым он не испытывал ничего кроме неприязни вовсе не хотелось.
Если бы Нотта спросили, как он провел свою молодость, он бы наверняка ответил что-то язвительное, потому что это было бы куда лучше, чем ответить: "Я не помню". И ведь действительно не помнил, вернее большую часть своей молодости. Вплоть до двадцати семи лет Кадмус полностью отдавался развлечением в виде: пабов, беспорядочных связей и перепродажи запрещенных зелий. Говоря в целом, молодой человек восполнял потерю беспечного детства, ну или по крайне мере он так считал. Семья для него стремительно отошла на второй план, так что виделся он с родными не более чем раз в два месяца, а то и реже, что к слову крайне не устраивало матушку, внезапно ставшей любвеобильной. Странное дело, видимо возраст пошел ей на пользу, или та просто стремительно осознала, что такими темпами старость она будет встречать в гордом одиночестве, ведь отец Кадмуса наверняка не оставил бы работу и на смертном одре.
Однако, всему хорошему, как впрочем и плохому обязательно приходит конец и благо у Нотта присутствовал врожденный стоп-кран, который позволял ему трезво взглянуть на положение дел.
Около пяти лет назад Мистера Нотта отправили в трехлетнюю командировку в Норвегию, дабы набраться опыта у иностранных коллег. Почему именно он? В общем и целом Кадмус и сам не знал ответа на этот вопрос, возможно, дело было в том, что начальство почему-то отдавало ему предпочтения в делах особой важности, что ему несомненно было бы лестно, если бы ему не было так плевать на это. Он с радостью принял предложение о командировке, так как уже давно хотел сменить обстановку, но как это бывает, руки предательски не доходили. Тем более это и вправду было хорошим опытом.
В рабочей поездке Кадмус приобрел навыки легилименции, которые в последствии не без удовольствия применял на своих неприятелях. Кроме того, среди его чистокровных коллег оказалось парочка тех, кто постоянно рассказывал ему о неком Геллерт Гриндевальде. Оказывается всего шестьдесят лет назад в тех краях существовал могущественный темный маг, который боролся за чистокровие. Проще говоря пропагандировал исключительно чистокровную власть, что Кадмуса крайне привлекало. Он с большим интересом взялся за изучение историю земель, в которых ему выпал шанс погостить. По всему выходило, что волшебники там пережили чуть ли не целую революцию, хотя в Британии об этом в настоящее время не было ни одного упоминания. Увлекшись идеями темного мага, Нотт, ранее не имевший особых знаний о темной магии пожелал восполнить данное упущение и крепко взялся за изучение данной области волшебства. Вместе с теоретической частью, очень кстати для него стал практический опыт его норвежского приятеля. Вообще волшебники тех земель на удивление хорошо разбирались в темной магии, что только пуще восхищало Мистера Нотта. Но разгадка данной особенности оказалась куда проще, в местной школе Дурмстранг темные заклинания преподавались студентам чуть ли не с первого курса, чему в свои двадцать восемь Кадмус несказанно завидовал.
Прибыв на родину, на удивление, Нотт не ощущал никакой ностальгии или чувства прекрасного, которое бывает, когда прибываешь домой. Казалось для города трехлетний срок должен был быть совершенно незначительным, но мужчине показалось, что все там стало совершенно чужим, незнакомым, и даже враждебным. Да и не далеко от правды это было. Ничего из того, что было знакомо Нотту не осталось прежним. Мать была оставлена отцом, сестра вышла замуж, брат готов был жениться, и только он вернулся к себе прошлому.
Позже семья рассказала ему о том, что в Лондоне появился беспринципный темный маг, образовавший движение против магглорожденных и полукровок. И, конечно, Нотты бы не были Ноттами, если бы сидели в сторонке, а посему Корвус с гордостью заявил сыну, что является почетным членом Пожирателей смерти. Сам Кадмус не видел причин бездействовать, и вслед за отцом присоединился к упоминаемой организации, где в последствии заявил о себе как о весьма неплохом боевом маге. магглорожденных и полукровок. И, конечно, Нотты бы не были Ноттами, если бы сидели в сторонке, а посему Корвус с гордостью заявил сыну, что является почетным членом Пожирателей смерти. Сам Кадмус не видел причин бездействовать, и вслед за отцом присоединился к упоминаемой организации, где в последствии заявил о себе как о весьма неплохом боевом маге. Но спустя какое-то время сильно пожалел, о своем решении, ибо в рядах упоминаемой организации, отец на старости лет нашел себе молоденькую невесту. Нет, ну как молоденькую, смотря для кого. Практически двадцать лет разницы сделало бы из кого угодно молодую женщину, правда не Литрис Мальсибер, и не для Кадмуса Нотта. Он с ужасом наблюдал, как те лобызаются в перерывах между собраниями, и с тем же ужасом спешил ретироваться с места обзора. Ему не нравилась новая пассия отца, как, впрочем не нравилась и брату, и наверняка не нравилась бы сестре, которая скоропостижно скончалась явив свету свою дочь. Год вообще выдался неудачным, сначала Корнелию сразила драконья оспа, что правда едва ли задело Нотта, но вот потеря сестры все же выбила его из колеи, и все шашки хоть и не совсем сознательно, но все же он катил на ее супруга. А теперь новая жена отца. Да, женой Корвуса она стала так быстро, что обе семьи едва ли успели сказать слово «свадьба». Но и на том не закончились история любви стариков, женщина забеременела, причем, похоже еще до вступления в брака, отчего Кадмус, с присущем ему тактом мог издеваться над мачехой по поводу брака по залету. Он предпочел не обращать внимание на новоиспеченного братца, который судя по всему имел все права на наследования, а его мать наверняка бы сделала все, чтобы ее сынок получил все, что ему полагается. И это было вовсе не проницательно, просто Кадмус уже достаточно хорошо знал какой тип женщин предпочитает отец, который чуть только родился новый наследник, снова взялся за прежний уклад жизни.
***
Вообще формирование характера Кадмуса Нотта крайне забавная вещь и крайне стихийная, к слову. Если в детстве он был совершенно безудержным, невозможным, надоедливым ребенком, то во взрослой жизни он стал лишь еле раздражающим. Дело в том, что он весьма талантливо умеет показать себя с лучшей стороны, вместе с тем не преминув усмехнуться над очередной великосветской особью, будь то мужчина или женщина. Манипуляторские способности у него развиты на уровне Бога, так что только заядлый манипулятор вроде него сможет углядеть в его уступчивом обращении попытку сделать все по своему.
Нотт не склонен к пониманию, в следствии наличия критического мышления. Но на удивления многие все еще пытаются вызвать в нем соучастие или того хуже сочувствие. Увы, Кадмус не готов понимать тех, кто не собирается понимать его, и еще больший для него вопрос, зачем понимать тех, кто совершенно не задумывается над своими действиями. Так, например, он был свидетелем множества случаев, где больше всех страдает виновник страдальческого торжества, и за годы увиденного мужчина возможно стал даже чересчур черствым.
Он плохо забывает и хорошо помнит, конечно, если дело не касается дорогих ему людей. К несчастью, те люди , которые должны бы были быть дорогими в большиснтве своем вызывают у Кадмуса только отвращение, а посему самыми своими близкими людьми он считает пару друзей и самую малость брата.
Несмотря на то, что в арсенале черт мужчины имеется рациональность, в противовес же ей присутствует эмоциональность, которая нередко является виновником его бед. Такие люди как он обычно быстро влюбляются, и легко поддаются порывам, но так как Нотт никогда особо не отличался любвеобильностью, этот вопрос остается открытым. Но вот порывы, порывы это его слабая черта, он способен сорваться на край земли просто потому что там существует интересная зверушка или встать грудью за идеалы, в которые он верит. Собственно поэтому, наверное, мужчина и является Пожирателем.
Эгоцентричен. Нотт хорошо знает свои достоинства, настолько хорошо, что склонен преувеличивать. Однако при этом носит в себе некое чувство собственной ненормальности, которое собственно и прикрывается себялюбием. Не получив любви в девстве, уже во взрослом волшебнике остался подсознательный отпечаток, который постоянно напоминает ему о том, что что-то в этой жизни он делает не так.
До ужаса целеустремлен. В своих целях готов биться головой об стену, если это поможет достижению желаемого. Еще в детстве показал феноменальное упорство, за которое ежедневно получал свою порцию оплеух. На удивление данную черту из него не смогли выбить ни словами, ни силой, ни магией, чем он несказанно гордится.
Не в меру хладнокровен. Не самый приятный пожиратель из братии пожирателей, если там вообще кого-то можно назвать приятным. Убийству предпочитает пытки, так, что если организации требуется узнать какую-то важную информацию он одним из первых предлагает свою кандидатуру для свершения медленной казни.
Любит злые шутки и совершенно не переносит добрый юмор. В последнем мужчина видит наивность, которая кажется ему чуть ли не самым отвратительной из черт. Далеко не все понимают его юмор, впрочем, скорее всего даже и не пытаются понять, считая Кадмуса чересчур напыщенным. В общем и целом настоящим Ноттом.
historicparchment:
МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА УМИРАТЬ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ЭТО КАЖЕТСЯ НАМ НАИЛУЧШИМ ВЫХОДОМ.
связьсвами: 496057819ПРОБНЫЙПОСТ:Крайне редко случается встретить человека, который способен не только говорить горькую правду, но также и принимать ее. Это странная тенденция, умеючи отравлять кого-то своей истинной, в то же время отплевываясь от любого намека на неприятные откровения. Злость, негодование, отрицание, вот, что вызывает в людях этот чистый кристалл, еще не отточенный какой либо ложью или любыми другими средствами приукрашивания. Корнфут всегда удивлялся почему его прямолинейность считается дурным нравом, неужто так многое в волшебниках требовало сейфов с крепкими замками. И неужели так много среди них были столь искусными актерами собственных судеб.
Сам Уэйн может быть и не слишком добродушно, но все же умел принимать то, что является бесспорной правдой. Но он совершенно не терпел клеветы и выводов, которые делали не слишком то смышлёные волшебники, к тому же едва ли обременённые критическим мышлением. И не смотря на то, что Ренейт вполне могла составить свой личный эмоциональный портрет о руководителе РК, это еще не значило, что та действительно может знать его.
- Зря вы скромничаете, Ренейт, - наставительно произнес мужчина. Конечно, он давно замечал в девушке, что та совершенно не способна трезво оценивать ни свои достоинства, ни свои недостатки. Так, например, она совершенно не признавала того факта, что ее внешность в купе с нравом, который время от времени был более, чем сносным, являлись хорошей разменной картой для того, чтобы привлечь внимание какого-нибудь привлекательного полукровного волшебника. Конечно, леди ее статуса просто не могла рассчитывать на какого-нибудь богача или просто чистокровного мага, но судя по всему ни то, ни другое не являлось для нее первоочередной задачей. Однако, почему-то, в том, что касалось ее жизненных показателей или магических способностей, Маккелар была уверена на все сто процентов. Она готова была пробивать грудью бетонные стены, если за ней было то, что ей необходимо. Она не боялась быть убитой, в то время, как большинство волшебников в Британии дрожали от нападок и притеснений магического сообщества. Корнфут с трудом понимал, как в ней уживаются столь разные решения и взгляды, и как ее до сих пор не разорвало пополам.
- По всему выходит, мужчина вашей мечты обречен быть только иллюзией из-за того, что он слишком хорош? Но всякие слезники вроде Теренса вполне могут заслужить вашего внимания, так как плохое происходит чаще, чем хорошее? – он не зря вспомнил Мистера Теренса, который однажды проявлял весьма нездоровый интерес с Ренейт. Несмотря на то, что внешне он выглядел весьма презентабельно, как в человеке же в нем было все не кстати. К счастью, он состоял в РК, а потому Уэйн знал о нем практически все, что было нужно для того, чтобы сделать неутешительные выводы о его личности. Оставив свою семью на севере Британии он смылся в Лондон для того, чтобы перепродавать ворованные артефакты, на чем и был замечен и пойман одним из членов Равенства Крови. Теренс оказался полезным как зельевар, и, к сожалению, проводил в штабе так много времени, что просто не мог не заметить секретаршу руководители организации. Корнфуту пришлось лично объяснять бывшему контрабандисту, что его секретарша не имеет возможности водить шашни с членами организации, так как работы у нее хватает на годы вперед.
- В постель? – повторил мужчина. Не смотря на то, что вопрос едва ли был уместен, чтобы задавать его начальству, он решил, что любая откровенность должна быть оплачена равной откровенностью, - Строгость в воспитании не более чем выдумки, - оглядев девушки, он добавил, - Или редкое исключение, подтверждающее правило. Знаете, что в этом самое плохое? – не выждав ответа, Корнфут продолжил, - Большинство и вправду вторит о самом лучшем воспитании. Все это начинается с отца и матери, которые говорят свои гостям о том, что их чадо воспитывается в исключительной строгости и знает все то, что необходимо знать воспитанному ребенку. Но мы с вами хорошо знаем, что каким бы ребенок не был воспитанным он шаловлив. Тогда дети учатся врать родителям, чтобы проворачивать все то, что совершенно не соответствует этому громогласному «строгому воспитанию». Искусство лжи прогрессирует, но совершенно не конфликтует с осознанием того, что воспитание проходит в стрггости. И вот перед нами молодые волшебники, которые представляют себя обществу, как исключительно воспитанные и ни в коем случае не имеющие отношения к нарушению моральных устоев. Строгое воспитание, Мисс Маккелар, ничто иное, как красивая маска для уродливых лиц, - к слову и сами Корнфут не далеко ушел от своих изречений. Он был сполна воспитан, в лучших традициях волшебников, и не только потому что Тадеус Корнфут успел дать ему достаточно навыков и знаний, но также и потому что сам он всегда хотел тянуться к высшему обществу. Хотел до того момента, пока его желание не швырнули ему прямо в лицо.
- Те, кого я затаскивал в постель, едва ли кичились своей воспитанностью, - улыбнувшись девушке, он взъерошил волосы и снова пригладил. Мужчине совершенно не нравилась его стрижка. Последний раз когда он был у парикмахера Миссис Иззи , та оставила его голове лишь еле заметный ершик. По крайне мере Уэйну показалось именно так. Конечно, он мог бы попытаться исправить это печальное упущение, но боялся, что все станет еще хуже. И хоть с тех пор прошло практически два месяца, и Мистер Корнфут был практически удовлетворен достигнутым, природным результатом, а все же каждый раз отправляясь на какие либо встречи, он не упускал возможности, чтобы снова упомянуть имя Мерлина, смотрясь в зеркало.
- Прекратите, - кажется, шутка про Роунсов несколько затянулась. Он бы не за что не поверил, что этим дамочкам нужно от него что-то кроме денег, а по тому считал эту тему скорее неприятной, чем забавной, - Обязательно возьму вас… - выдержав паузу, он продолжил, - Чтобы вы отпугивали подобных Роунсам, - ему представлялась весьма презабавная картинка. Ренейт скривленная от собственной неуверенности в себе, разодетая в дорогущее платье, доходящее до самых пяток и руководитель РК, абсолютно довольный тем, что отвадил от себя внимание незамужних дам, и оценил свою секретаршу в наряде, отличительном от привычной одежки.
- Я беспокоюсь о том, что волшебники с ложной верой в себя хотят управлять магическим миром. А это капает могилу нам с вами. Ни от глупости ли ума чистокровные пророчат себе мировое господство и принижают полукровок? В тоже время, упуская из внимания фактор наличия этих самых полукровок. Они не видят всех подводных камней, слепо проповедуя свои цели, тем самым рождая войну. В нашем мире нельзя без компромиссов, поэтому погибнут либо те, кто готов на компромиссы, либо те, кто не желает компромиссов, - слишком уж хорошо Корнфут был осведомлен в вопросах участия и безучастия. Ему претили волшебники, не желающие обращать внимание на хоть и малые, но критичные детали в обществе, которые в результате могли породить катастрофу. Что говорить, если не малая часть проблем во всем мире происходила из-за недальновидности. Люди предпочитали оставить на потом, а то и вовсе забыть дела на первый взгляд ненужные и не требующие особого внимания. Следует помнить, что проблема никогда не появляется из ни откуда, всему есть следствия и причины. Увы, несмотря на то, что казалось бы политические деятели первыми должны понимать эту простую аксиому, они как и обычные граждане предпочитают пускать на самотек зарождение общественного бедствия.
- Разве вы не заметили? Я всегда крайне критично отношусь к тому, что считаю неправдой. Так или иначе правда является большой роскошью в любой время. Конечно, у вас есть свое представления обо мне, как о человеке. Но не возводите в Абсолют, то что подтверждено лишь наблюдениями, - девушка протянула ему темно-зеленый флакон с парфюмом. Он не стал заострять внимание не на названии выбранного запаха, ни на самом запахе, он действительно полностью доверял вкусу своей секретарши. Оставалось еще немного времени, чтобы выбрать остальные атрибуты его облачения, такие, например, как запонки для рубашки.
Мистер Корнфут запустил руку, в стоящий неподалеку комод и извлек оттуда три небольшие коробочки. В каждой из них было по паре запонок, которые он и продемонстрировал Ренейт. В первой коробке были простые, золотые запонки, с небольшим черным камушке посередине. Во второй, черные, их форма напоминала форму ворона, хотя никаких других признаков птицы в них найти было невозможно. В третье же, были полностью черные, правда стоило приблизить коробку к свету, как запонки тут же меняли цвет на серебряные. В целом, это были атрибуты, выполненные в весьма простом, скорее классическом стиле. Уэйн вообще не любил каких либо излишеств в своем стиле. Все должно было быть максимально аккуратно и выдержано в одном, в основном классическом стиле.
- Может вы правы, а может и нет, - он задумался, всего на минуту. Безусловно, в словах Маккелар была толика правды, хоть мужчина не за что не признал бы это. Но не признал бы вовсе не потому что хотел выглядеть непреклонной бесчувственной скалой. Слишком уж он ценил свое прошлое, и не хотел никому раскрывать его детали, а вместе с тем раскрывать и свои чувства по этому поводу, - Не для всякого, то, что просто имеет личину простоты, Ренейт. Я выбираю простоту, которая по сути своего является весьма сложным решением из последовательности непростых действий, - слова девушки об ответственности и заботе вызвали в мужчине немой смешок. Ее слова были настолько далеки от правды, что мужчина невольно даже пожалел наивность юной девушки. К счастью, тот факт, что секретарша считал его куда лучшим человеком, чем он являлся было хорошим знаком. Возможно, и другие члены организации придерживались этого мнения, а оно было очень и очень кстати для Уэйна.
- Так посмотрите на себя, Маккелар? – он взял в руку ее тонкое запястье и поводил им воздухе, как уверенный кукольник, - Вы и правда выглядите не слишком устрашающе для боевика. Может это и есть ваше главное оружие? – он усмехнулся, - Противник недооценивает вас, - этими словами он легко мог задеть сомнение секретарши, и он с интересом выжидал ответной реакции девушки.
